Подавление и отстраненность необходимы для выживания жертвы психологической травмы, в частности для ребенка, к которому не проявляют внимания и заботы и который подвергается жестокому обращению со стороны патологически нарциссичного родителя. Без этих защитных механизмов ребенок и взрослый, в которого он превратится, будет не только помнить травмирующий опыт, но и вновь переживать стыд, злость, потерю надежды и отчаяние. Это порождает ненависть к себе, неуверенность и огромные резервуары гнева, которые невозможно принять. Вместо этого мы отправляем этих монстров в темные просторы нашего подсознания и запираем там за цементной стеной отрицания, сопротивляясь любым попыткам их проявления или возвращения. Подавленные чувства и воспоминания выходят на поверхность только во время приступа депрессии, нарциссической ярости или благодаря мастерству опытного психотерапевта.

Из-за своего травматичного прошлого эти дети вырастут во взрослых, которые не в состоянии создавать и поддерживать здоровые романтические отношения. Их детство, полное ощущения ненужности и жестокого обращения, ведет к расстройству психического здоровья, точнее, к одному из видов нарциссического расстройства личности (НРЛ). Будучи патологическими нарциссами, они, естественно, чрезмерно сфокусированы на удовлетворении своих потребностей или учатся заставлять других удовлетворять эти потребности, не испытывая желания сделать то же самое в ответ. Они не замечают боль, которую причиняют другим людям.

Детство этих патологических нарциссов научило их, что только при эгоистичном отношении к другим они могут чувствовать себя хорошо. Их умение манипулировать людьми и эксплуатировать их, в сочетании с гипертрофированным чувством собственной важности, помогает им пережить детские травмы. Маловероятно, что у них появятся здоровые взаимные привязанности, поскольку патологические нарциссы неосознанно следуют по дисфункциональному пути тех, кто их такими сделал.

Чтобы понять, как некоторые люди с НРЛ появляются в семьях, где к ним не относились грубо или жестоко, необходимо уточнить субъективную природу травмы.

Я часто объяснял своим пациентам и тем, кого я наблюдал в клинических условиях, что травма определяется не тем, что с человеком случилось, а его переживанием случившегося.

Например, если ребенок оказался в ситуации психологического или физического отсутствия родителя – патологического нарцисса, он с большой долей вероятности разделит судьбу ребенка, подвергавшегося жестокому обращению. Эти дети, обделенные вниманием и заботой, точно так же проживут свое детство, ощущая отсутствие любви и эмоционального участия, и будут копить в себе чувство неполноценности и убеждение в том, что они ничего не значат и не представляют собой никакой ценности.

Как НРЛ, так и созависимость могут быть вызваны нехваткой в детстве ощущения заботы и безопасности окружающего мира. Это бывает следствием отсутствия родителей, физической или душевной болезни, бедности или криминального окружения. Жизнь в детском доме, в приемной семье, военной школе, школе-интернате или в какой-то другой аналогичной обстановке, которая оставляет эмоциональные шрамы, также может привести к НРЛ.

Несмотря на объяснения истоков возникновения созависимости и НРЛ, невозможно выявить все возможные причины и факторы возникновения этих расстройств. Более того, не существует непреложного закона о том, что у патологических нарциссов дети всегда психически нездоровы. Иногда смягчающие ситуацию обстоятельства нивелируют травматичный опыт раннего детства. Например, если патологически нарциссичный родитель прибегал к услугам неизменно любящей и заботливой няни, то опыт ребенка в раннем детстве бывает в значительной мере сбалансирован. Заместитель родителя может быть родственником, няней или постоянным бебиситтером. Даже заинтересованный и внимательный тренер или учитель способен существенно уменьшить моральный ущерб, наносимый родителем-нарциссом. Старший брат или сестра, которые взяли на себе роль защищающего, поддерживающего и дающего ощущение нужности суррогатного родителя точно так же могут снизить вероятность возникновения созависимости или НРЛ.

Цель этой главы и, уж коли на то пошло, всей книги – не очернить или демонизировать нарциссов, обвиняя их во всех смертных грехах и поддерживая созависимых как невинных жертв причиненного им ущерба.

Исходным постулатом было и остается: для танго нужны двое. Оба – созависимый и нарцисс – играют свою роль в отношениях, так как нуждаются друг в друге для того, чтобы чувствовать себя целостными и полноценными.

Мне часто задают вопрос, растет ли число патологических нарциссов. Мой однозначный ответ – нет. Это иллюзия, вызванная глобальными изменениями в западном обществе, культуре и политике, которые в совокупности привели к тому, что патологическим нарциссам стало легче подниматься к высоким постам, дающим им влияние и власть. То, как эта тема отражается в СМИ, выносит термины и проблемы «нарциссизма» и «нарциссов» на передний план в нашей повседневной жизни.

После десятилетий социальных конфликтов и раздирания общества на части, «почва», на которой все стояло, треснула и в некоторых местах распалась на части. Образовавшиеся в результате сдвиги и изменения в ландшафте вызвали появление трещин и глубоких расщелин. Это, в свою очередь, привело к дальнейшему разделению на богатых и бедных и к ряду следующих за землетрясением подземных толчков, породивших то, что я называю «Десятилетием патологического нарциссизма». Этот период начался в 2007 году и продолжается по сей день.

Метафорическим мощным землетрясением, которое положило начало Десятилетию патологического нарциссизма, был финансовый кризис 2007 года, самый сильный со времени Великой депрессии. Из-за безответственности, лености и коррупции правительства, а также законодательной и банковской системы мировая финансовая инфраструктура рухнула. Взрывная волна прокатилась по всему миру. Именно в этот период социополитического потрясения патологические нарциссы воспользовались возможностями, которых были лишены раньше. Их восхождение к позициям влияния и власти, а также, в ряде случаев, морального авторитета напрямую связано с серией небольших, но катастрофических социальных землетрясений.

Манипулятивная хореография социальной системы верований, эмоций и политических кандидатов набирает очки благодаря использованию языка. Пример тому можно найти в футуристическом антиутопическом романе Джорджа Оруэлла «1984». Его главный герой Винстон Смит работает в «Министерстве Правды», государственном департаменте пропаганды, где нежелательные новости убираются и заменяются угодной государству информацией. Официальная правительственная демагогия намеренно скрывает, искажает или подменяет значение слов с целью обмануть или ввести в заблуждение.