Патологически нарциссичный родитель будет копить обиду на своего ущербного и несовершенного ребенка, стыдиться его и разочаровываться в нем до конца своих дней. Из-за несовершенства ребенка эгоистичная потребность родителя-нарцисса в самоутверждении, признании и восхвалении остается неудовлетворенной.

Детей, которые не в состоянии исполнить фантазии родителей, незаслуженно называют трудными. Этот приговор впоследствии становится фундаментом их презрения к себе и заниженной самооценки. Со временем они принимают плохое отношение к себе и соглашаются со своим патологически нарциссичным родителем, что они и в самом деле плохие, не такие, как надо. С большой долей вероятности этот ярлык пристанет к ним на всю жизнь.

Патологически нарциссичный родитель сурово критикует то, что он считает негативными чертами и недостатками своего ребенка. Не то чтобы он ненавидел ребенка – скорее детское несовершенство больно напоминает ему о том, что не так с ним самим. Сами того не осознавая, эти родители проецируют на детей собственное чувство стыда и разочарования. Будучи психологически травмированными и на подсознательном уровне стыдясь себя, они легче находят эти качества в других, особенно в своем «неправильном» ребенке, чем видят их в себе.

Такие «неправильные» дети оказываются в болезненной двойной петле захвата, поскольку не должны расстраиваться из-за плохого отношения к себе. Родитель-нарцисс никогда не возьмет на себя ответственность за причиненный ущерб: это бы означало поджечь бочку с порохом подавленной и глубоко спрятанной ненависти к себе за то, что в детстве к нему относились так же. Таким образом, осуждение «плохого» ребенка защищает нарцисса от осознания самого худшего кошмара – он стал следующим поколением тиранических и нелюбящих родителей, которые вырастили травмированных детей.

Когда патологический нарцисс не в силах терпеть непослушание своего ребенка, он часто прибегает к наказаниям. Поскольку такой родитель воспринимает плохое поведение как личное оскорбление и испытывает травму нарцисса, он чувствует, что поступает справедливо. Это еще хуже, чем безразличие или лишение внимания, – нарциссичный родитель может нанести ребенку словесную, эмоциональную или физическую травму.

Детей наказывают за то, что они ведут себя так, как вел бы себя любой ребенок, которого воспитывают враждебно настроенные, неуверенные в себе и нелюбящие взрослые. Вместо того чтобы получать безусловную любовь и доброту, они становятся мишенью для жестокости и пренебрежения, «козлами отпущения» для своего нарциссичного родителя, а также для братьев и сестер.

«Разочаровывающий» ребенок не только не способен реализовать фантазии своего родителя – его собственное накопленное недовольство проявляется во все более агрессивном и враждебном поведении. Длительное насилие и пренебрежение приводит к частым и сильным протестам. Этот цикл непослушания и наказания становится непрерывным замкнутым кругом, в котором поступки ребенка становятся ответом на безразличие и жестокость, что еще больше усугубляет его искаженное восприятие родителями. Такой ребенок делает назло не просто так – он пытается выжить в непонятном мире противоречивых требований, нарушенных обещаний и разочарования. Со временем он идентифицирует себя с навешенным на него ярлыком, сдается и подчиняется неизбежному – невозможности когда-либо трансформировать злость, разочарование и неприятие родителя в какую-то форму восхищения, признания и, что самое главное, любви.

Даже если бы ребенок смог удивить своего нарциссичного родителя, внезапно начав исполнять его фантазии, этого будет недостаточно, чтобы изменить ситуацию, – ведь такой поворот ставит под сомнение родительское пренебрежение и наказания. Родитель все равно будет рьяно оправдывать свои действия, обвинять других в проблемах ребенка (включая его самого) и еще сильнее наказывать его. Дрю Киз, автор работы «Разоблачение нарциссов», пишет о «неправильном» ребенке, который принимает плохое отношение к себе. Киз называет такого ребенка «козлом отпущения».

Лишенный безусловной любви, такой ребенок в конечном итоге начинает верить в то, что он недостоин любви и никому не нужен и что мир – это опасное место. Унижение, стыд и обида накапливаются по мере того, как он понимает, что жестокость и пренебрежительное отношение никогда не прекратятся и его никогда не будут любить безусловно. Чтобы смягчить потерю надежды и отчаяние, чтобы пережить свой кошмар наяву, ему нужна психологическая стратегия защиты от суровой правды жизни. Те, кто получил жестокую травму в результате изнасилования или на войне, используют одни и те же механизмы защиты.

Человеческий мозг имеет пределы и четкие границы того, с каким количеством травмирующего воздействия он может справиться. Подобно автоматическому выключателю электрической цепи, мозг обладает механизмами защиты от слишком болезненных или пугающих событий. Виртуальный выключатель защищает человека от того, что он не в состоянии переработать и сохранить в своей краткосрочной памяти. Подавление и отстраненность – два основных защитных механизма, которые помогают справиться с невыносимой травмой. Подавление определяется как бессознательное блокирование болезненных импульсов, желаний или страхов. Когда подавляется (блокируется) травмирующий эпизод, человек просто забывает о том, что произошло. Отстраненность – это состояние, когда человек чувствует себя отключенным от сенсорного восприятия, ощущения себя или личного опыта. Одна из ее форм – чувствовать себя выключенным из ситуации, как если бы ты просто наблюдал за собой со стороны.