— Дождь. Снова дождь. Зачем тебе в дождь очки? — И протянула руку.

Я дернулся, непонятно чего испугавшись. Ее рука тоже дернулась. Очки упали на пол и разбились.

— Забудем? — Тоня нагнулась, чтобы собрать осколки, — совсем не для того она нагнулась, не о разбитых очках спрашивала. — Забудешь? — тонким, разбившимся голосом спросила двенадцатилетняя сестра моя Тоня, превращаясь в шестилетнюю Антошку. Я заберу тебя в сказку, аварии не произойдет, потому что я понял, как изменить прошлое. Я заберу тебя в сказку, для этого не нужно составлять никаких программ, для этого просто нужно быть всегда рядом. — Забудешь? — жалобно улыбнувшись, спросила Тошка — ей было больно и страшно, как тогда, в больнице, среди этих мертво-стерильных стен. Мы не попали в рай. Я не сошел с ума: осколки Антошкиной жизни склеились в Тонечку.

Я шагнул к ней. Я крепко прижал ее к себе. Все, что с нами произошло, отменить невозможно. С этим нам придется жить дальше. Ну что ж, как-нибудь справимся.

Мы очень старались жить в этот год, вместе очень старались. И прожили. И выжили. Снова осень, опять идет дождь. Я подхожу к незанавешенному мокрому окну без призрака, снимаю с головы несуществующую шляпу и прощаюсь с ним навсегда. Мне пора уходить, меня ждет моя Тошка.