Трое путников стояли на вершине плоской скалы, под которой несла свои воды Большая река крокодилов. Сейчас она казалась совсем другой. Ленивый зеленый цвет пропал, сейчас вода в ней переливалась темно-серыми оттенками с синим отливом. Вода огибала высокие камни, выступающие, словно позвонки гигантского животного. Острые скальные выступы тянулись цепочкой вдоль всего течения, а чуть дальше, там, где русло сужалось между скалами, вода с возмущенным шумом преодолевала высокий порог – этакую каменную ступень, – срываясь вниз с бешеной скоростью.

Воде будто не хватало места, и она торопилась: спешила преодолеть опасные участки, чтобы где-то там, за скалами, снова разлиться широко и привольно.

– Тут переночуем, – решительно сказал Ник.

– Ладно. Все устали, – бодрым голосом согласился Даниэль. – Я сбегаю и поймаю рыбы. Тут не ходят глюченые, потому опасаться нечего. Разве что могут бродить дикие кошки, но к огню не приблизятся.

– Хорошо бы, – тихо ответила Эмма, уселась прямо на землю и стащила с ног тяжелую мокрую обувь. Пошевелила пальцами ног, подняла голову, взглянула в побледневшее небо, уже не такое горячее и яростное, и вздохнула.

Ник опустился рядом. Стянул с себя рубашку, после штаны и принялся отклеивать пластырь, надежно предохранявший рану на его ноге.

– Как ты? – спросила его Эмма.

– Живой, – лаконично ответил тот. – А ты?

– Вроде тоже.

– Надо промыть все царапины. Хотя бы промыть, – заметил Ник, осматривая рану.

– Они и так были в воде.

Эмма знала, что Ник прав, но вставать и двигаться не хотелось. Усталость навалилась такая, что не было сил не то что ходить, даже сидеть. В отяжелевшем затылке как будто стучало множество маленьких молоточков: бум, бум, бум. Глаза слипались, небо кружилось, и от влажной травы пахло терпко и сонно.

– Не спи, Эйми. Дай-ка я гляну на твои руки. Попросим Даниэля, он принесет воды в листьях. Промоем на всякий случай все царапины. Эйми, посмотри на меня!

Голос Ника звучал совсем рядом, но казался гулким, как будто они находились в коридорах космической станции. Никогда в жизни Эмма так не уставала, никогда!

– Я смотрю, – пробормотала она, улеглась на траву и свернулась калачиком.

– Ладно. Тогда спи, – милостиво разрешил Ник, продолжая осматривать ее руки и ноги.

– Ага, – буркнула в ответ Эмма и тут же уснула.

4

Проснулась она от голоса мальчика-робота. Звонкий и энергичный, он вклинился в блаженную темноту усталого сна и зазвучал, казалось, в самой середине мозгов.

– Рыбы тут полно, просто навалом. Просто лови себе, сколько угодно. Всякой разной рыбы полно. Если спуститься по течению реки вниз, к самому устью – то есть в то место, где река впадает в море, – то можно даже морскую рыбу ловить. Там, у самого устья, песчаные берега и полно черепашьих яиц прямо в песке. Так что жить тут можно, – довольно рассуждал Даниэль где-то совсем рядом с Эмминой головой.

– Рыба хорошая, – коротко согласился Ник, и звуки слов показались совсем уже смазанными, как будто у Ника рот был полон чем-то горячим и сочным…

Рыба! Ну конечно же, Ник ест рыбу, и это рыбьим мясом так вкусно пахнет. И еще костром…

Эмма собралась с силами, разлепила глаза и повернула голову. Пристроившийся рядом на корточках Даниэль казался похожим на разноцветного попугая. Лохматые волосы топорщились над ушами, точно тонкие перышки, светло-зеленая рубашка с короткими рукавами открывала смуглое загорелое пузо с четкими, заживающими царапинами. Худые коленки торчали чуть ли не выше ушей, глазищи блестели довольно и весело. А смуглые тонкие пальцы ловко разделывали рыбу: отдирали плавники и вытаскивали склизкие внутренности.

Даниэль заметил, что Эмма проснулась, и подмигнул ей, потом встряхнул разделанную тушку рыбы и передал Нику. Тот сидел немного в стороне, и переменчивый свет костра выхватывал из темноты то его чистый выпуклый лоб, то блестящие глаза, а то и всю сильную и крепкую фигуру.

Ник был в своих оборванных по колено штанах, длинные волосы он небрежно связал сзади, а спереди вдоль скул свисали две непослушные пряди. Он походил на дикаря, живущего в дремучих джунглях. Красивый смуглый дикарь, жарящий рыбу на горячих угольях.

Всего у них было два костра. Один пылал жарко и весело, а другой уже догорел, и его подернутые пеплом остатки служили отличной печью для пойманной роботом рыбы.

А вокруг стояла темная шумная ночь. Шелестел лес, кричали звери, бурлила река.

– Проснулась? Давай поедим, – ласково сказал Ник и посмотрел на Эмму.

Пронзительно и нежно посмотрел. От его взора побежали мурашки по коже, и усталость пропала, словно ее и не было.

– Говорите, хорошая рыба? – хриплым голосом спросила Эмма и поднялась.

Плечи тут же заныли. Защипали многочисленные ранки на руках, и почему-то вспомнился Колючий. Его руки выглядели точно так же после битвы с мелкими роботами на станции.

Впрочем, на Эмме заживало все быстро, гораздо быстрее, чем на обычных людях. Царапины уже покрылись корочками, крошечные ранки затянулись и только наиболее глубокие давали о себе знать.

– Рыба очень хорошая. Даниэль поймал ее очень много, – ответил Ник. – Присаживайся к нам.

– Вот видите, я вам пригодился, – довольно заулыбался Даниэль. – Я нужен людям, чтобы помогать. Чтобы спасать. Тае и Федору я тоже немало помогал, и рыбу для них ловил, приходилось. Таис сказала, что мы с ней друзья.

– Дожили, люди дружат с роботами, – проворчала Эмма, но скорее для порядка. Ее это не удивляло, она и сама довольно хорошо относилась к своему лону. Когда-то.

И с Мартином-Моагом у нее было полное взаимопонимание.

Сначала Эмма напилась воды. Даниэль откуда-то раздобыл кривобокий кувшин, вылепленный, судя по всему, вручную, и набрал в него воды. Эмма пила долго и шумно, пока не опустошила почти половину, потом вытерла мокрый подбородок, оглядела крутые кувшинные бока и поинтересовалась, откуда такая посудина.

– Припасена. Мы бываем в этих местах, сплавляем лес чуть ниже по течению. Вот и припрятали посуду на случай охоты. Я тут бывал вместе с Шереметьевым, – охотно пояснил мальчик.

– Представляю, как он удивился, когда узнал, что его сын жив, – заметила Эмма.

– Он плакал. – Даниэль вдруг стал серьезным. – Для людей очень важно знать, что с их родными все в порядке.

– Да, это важно, – согласился Ник.

Эмма подняла голову и увидела ущербную луну, повисшую над землей. Вернее, даже не луну, а толстый месяц, плывущий над самой головой. Его окружали яркие звезды, такие близкие, что казалось, будто небесный купол опускается прямо на сидящих около костра людей. Вселенная предстала перед Эммой необъятной и прекрасной.

Трещал костер, шумела река, сидел рядом Ник. И Эмма улыбнулась. Несмотря на все неудачи и сложности этого дня, они выстояли. Выжили и справились благодаря мальчику-роботу, так неожиданно пришедшему на помощь. Друг Таис и Федора теперь стал и их другом.