– Думаешь, высшие раскрывают свои секреты? – Федор пожал плечами. – Я немного говорил об этом с Андреем. Тот объяснил, что противодействие вирусу может оказать сам человеческий иммунитет, но лишь при определенных обстоятельствах. При выработке определенных гормонов. Андрей сказал, что это всего лишь совпадение, по его мнению. Но я все-таки думаю, что высшие все спланировали. Они решили дать шанс лишь тем людям, с которыми им потом можно будет договориться. Другими словами, всех, кто лишился человеческих качеств, они решили вовсе убрать. Такое вот миротворческое вмешательство. Таким образом они решили спасти планету. И заодно помочь синтетикам, потому что синтетики вроде как тоже высшие, Таис. Ты же понимаешь. Они всегда смогут друг с другом договориться.

– Тогда зачем эти же энкью потом убрали все следы вируса из организма детей со станции Моаг? Они ведь вылечили всех, это даже Эмка подтвердила. И Люк заверил нас всех, что это так и вирус больше не имеет силы.

– Думаю, что они решили дать шанс детям. Наверное.

Федор пожал плечами.

– Дети без взрослых не имеют шанса. На самом деле.

– У детей теперь есть взрослые. Нитка, Машка и остальные. Они ведь выжили и выросли. И они точно знают, что они люди, а не звери. И точно умеют вести себя как люди.

– Ну, да. Парни вроде диких – ну, тех, которые жили на Моаге на Дикой базе, – не прошли отбраковку, я знаю. – Таис мрачно кивнула.

– Возможно, высшие и сами не думали, что вирус настолько мутирует и примет такой размах. По их плану, умирать никто не должен был, звери должны были превратиться в зверей, а порядочные люди должны были остаться порядочными людьми.

– Так оно и вышло по идее. Только вот порядочных оказалось очень мало.

– И кто в этом виноват?

– Я не знаю. Я вообще мало что знаю.

– Я тоже. Я больше разбираюсь в технике и программном обеспечении. – Федор усмехнулся, но как-то не очень весело.

Таис согнала с руки назойливую мушку, почесала за ухом и вздохнула.

– Послушай, – снова начала она, – я вот думаю, почему Валентин так долго не поддавался вирусу? Он умудрился дожить до двадцати лет, почти взрослый парень.

– Так ведь ему первое время очень нравилась Нитка. Помнишь, он ее сразу вывел со Второго уровня, и они долго держались вместе. Тогда я не понимал, что происходит между ними, нам же не рассказывали про человеческие чувства вроде любви. Это теперь мы с тобой грамотные, потому что пожили в нормальном человеческом обществе.

– Это ты про какое общество? Про деревню дураков или про Макса? – не сдержалась и съехидничала Таис.

– И они тоже явились носителями определенной информации. Пусть негативной, но все же.

– А после Валёк, значит, больше привязался к играм, чем к Нитке? Чувства пропали, правильно?

– Жаль, что любовь к играм не прокатила. – Федор поморщился и поставил на край трапа пустую кружку.

– А представь, как бы мы сейчас жили, если бы большинство из нас больше любило игры, чем людей? – Таис посмотрела на Федора так, словно произнесла какую-то чушь.

Чувство вины тут же отпустило. Она, слава богу, не решает, кому жить, а кому умирать и кто достоин нормальной жизни. Потому и винить себя не собирается.

– Не хочу представлять. Чего нет, того нет, – быстро ответил тот.

– Зато мы теперь все в безопасности, и носителей вируса среди нас нет. Пришельцы избавили нас от него, спасибо им, конечно.

– Это да. Пришельцы нас избавили от вируса, но не избавили от самих себя. Дело ведь не в вирусе, Тай. Дело всегда в нас. Все находится в нас, ты же помнишь? Помнишь старую песню Цоя? Ничто не изменилось. Если мы выпустим своих внутренних зверей, мы опять начнем уничтожать планету. И тогда снова появятся высшие и что-нибудь напустят на нас. Межгалактические миротворцы начеку, можно сказать.

– Мы с тобой, Федька, будем всегда любить друг друга, правильно? И по-другому быть не может.

– Правильно. Мы будем любить всегда. И, значит, никто не сможет больше отобрать у нас ни нашу планету, ни друг друга.

Солнце по-прежнему наливалось красным, и небо пылало закатными красками. Шумел ветер, и бежала река.