– Я выпишу вам антидепрессанты, – сказал он. – Сперва на месяц, а потом, если все будет хорошо, продлим до Нового года. Однако лекарства – лишь часть лечения; я крайне рекомендую обратиться к психотерапевту.

Я невразумительно промычал что-то в ответ и мысленно добавил его в черный список людей, с которыми постараюсь больше не видеться.

– Я могу поставить вас в очередь к бесплатному врачу; если хотите начать раньше, можете обратиться к частному, как вам удобно.

– К частному, – ответил я, лишь бы отвязаться.

Доктор Пирсон дал мне ссылку на сайт местных врачей. Я представил, как увядающая тетка лет пятидесяти станет читать мне лекцию про здоровый образ жизни и борьбу со стрессом. «Послушай, тупая курица, – скажу я ей. – По моей вине погиб ребенок, и теперь меня шантажом вынудили принять участие в мошенничестве, а если откажусь, то посадят лет на десять. При этом шантажист трахает мою жену и угрожает моим детям, а я днем и ночью мечтаю о том, как бы его прикончить, но тогда придется убить и его сообщницу, с которой я, кстати, переспал; и все равно полиция до меня доберется, ведь могут найтись и другие свидетели, не говоря уже о выжившей жертве, у которой сейчас посттравматический синдром и потому она ничего не помнит, но в любой момент может вспомнить…»

Нет, знаете, пожалуй, воздержусь.

Брам, выдержки из файла Word

С момента аварии я не видел никаких новостей на эту тему по телевизору – ни местных, ни национальных. Похоже, местные властители умов решили, что смерть Элли Рутерфорд недостойна столь широкого освещения. И все же я продолжал смотреть новости каждый вечер (когда не торчал в пабе) по единственной жалкой причине: от плохих известий мне становилось легче. Зверства войны, серийные маньяки, поножовщина среди преступных группировок – все убеждало меня в том, что мое преступление не такое уж страшное.

Да, я больной на голову, я знаю.

И вдруг однажды вечером, в конце ноября, когда я утешался бутылкой вина и жуткими сценами крушения поезда в Индии (что значит моя кошмарная ошибка, если на свете живут семь миллиардов точно таких же придурков), бегущая строка местных новостей заставила меня похолодеть от ужаса:

«Сегодня мы обратимся к мэру с вопросом о соблюдении техники безопасности для строителей нового высотного здания… Далее: в связи с решением правительства об ужесточении санкций за нарушение ПДД встает вопрос, почему же до сих пор не арестован виновник гибели десятилетней Элли Рутерфорд, жертвы аварии, произошедшей в Южном Лондоне больше двух месяцев назад. Смотрите эксклюзивное интервью отца Элли с Майрой Пауэлл…»

В бессильной агонии я переждал мучительно занудное обсуждение небоскреба. Затем десять секунд речи диктора, и вот экран заполняют общий план Сильвер-роуд, архивные фотографии дорожного движения на Торнтон-Хиф, главный вход Кройдонской больницы, а голос за кадром пересказывает основные факты. Далее череда фотографий с похорон: дети в желтом, цветы, уложенные в форме бабочки; затем видео семьи Рутерфорд, собравшейся в прилично обставленной гостиной (полки ломятся от книг, за окном какой-то пышный куст). Брат-подросток помогает матери встать и подводит ее к камину, на котором стоит школьная фотография Элли в рамочке. Затем камера выхватывает в углу сложенное инвалидное кресло и коробки с подарками на журнальном столике. «На этой неделе у Элли день рождения – ей исполнилось бы одиннадцать лет», – поясняет голос за кадром.

Наконец в кадре появляется Тим Рутерфорд, удивительно собранный и спокойный:

– Мы вовсе не утверждаем, что полиция ничего не предпринимает, – разумеется, они делают все возможное. Мы лишь просим каждого из вас еще раз мысленно вернуться в тот вечер. Загляните в свой календарь, вспомните, где вы могли находиться в тот день после работы. Это была пятница, середина сентября – значит, еще светло; вы могли возвращаться с работы домой или ехать в паб. Возможно, вы не видели саму аварию, но могли обратить внимание на черную «ауди» или «фольксваген», покидающий район на большой скорости. Вы могли заметить, был ли за рулем мужчина или женщина, их возраст, одежду. Любая деталь имеет важное значение для полиции.

И все. Хоть меня и трясло от ужаса, тем не менее интервью подтвердило мою догадку: у полиции не хватает улик, чтобы возбудить дело. Либо они подозревают условного «вора» нашей машины, либо совсем другую машину.

Вряд ли кто-то вспомнит обычный вечер трехмесячной давности. Неужели я и вправду доберусь до финишной прямой незамеченным? Или человеческий мозг – действительно такое непредсказуемое оружие, на которое надеются Рутефорды? («Погодите-погодите… Да, кажется, была машина – так неслась, я еще думал, он мне боковое зеркало свернет. Да, точно «ауди». Водитель такой, знаете, кудрявый…»)

Я выключил телевизор. Откупорив вторую бутылку вина, я начал склоняться к оптимистическому взгляду на вещи (строжайший запрет смешивать новые таблетки с алкоголем не остановил меня ни на секунду).

Проснувшись на следующее утро, я не никак не мог выбросить из головы фотографию малышки Элли в зеленом школьном джемпере. Она была похожа на девочек из класса Лео: может, не самая популярная, но умненькая, добрая, немного застенчивая – в кругу друзей она становилась смелее, уверенней. Обычный милый ребенок, такой же, как ваши или мои.

«Рассказ Фии» > 02:30:15

Нет, к своему стыду, я не придала особого значения аварии на Сильвер-роуд. В свою защиту могу лишь сказать, что детектив, приходивший с расспросами о машине, больше не появлялся; с тех пор в газетах мелькало бесчисленное множество новостей о других авариях и прочих несчастьях. В прошлом году на них выдался прямо «урожай» какой-то, не находите?

Нет, Брам тоже не упоминал при мне Рутерфордов. Эту фамилию я впервые услышала в новом году, когда ситуация достигла апогея.

Брам, выдержки из файла Word

Уму непостижимо, до чего дошел прогресс: теперь сделки с недвижимостью можно заключать без личного контакта с юристом. Майк выбрал Грэма Дженсона из фирмы «Диксон Бойл энд Ко», скорее всего, за отсутствие приличной репутации (я проверил рейтинги на сайте – положительных отзывов немного). Как и Рав, Дженсон не участвовал в нашей схеме, и я снова должен был делать вид, что все в порядке, все идет как и задумано. Я зарегистрировал новый электронный адрес на имя А. и Ф. Лоусон, сообщил пароль своим «хозяевам» и дал номер телефона Дженсону и его стажеру.

К началу декабря я собрал все необходимые документы, заполнил все формы и уточнил сумму погашения долга по ипотеке, которая будет автоматически выплачена по завершении сделки. Документы перемещались туда-сюда из шкафчика на Тринити-авеню в соответствии с моим графиком дежурств (а если Фие вдруг что-нибудь понадобится, она просто решит, что я ошибся ящиком). Во избежание вскрытия почты (как выяснилось, Фия на это способна; к тому же письма будут адресованы и ей тоже), мы договорились, что Вэнди заберет документы из офиса, подделав подпись Фионы Лоусон, если понадобится. Затем она доставит их мне на квартиру, подождет, пока я укажу нужную информацию или распишусь, и вернет их в агентство. В случаях, когда требовались свидетели, документы переправляли Майку, а тот придумывал имена и профессии по ситуации. Тем временем Вэнди сообщила Дженсону реквизиты счета, с которого платеж будет перенаправлен на какой-нибудь мутный офшор.