Лутарх поднялся из кресла, в котором сидел, прошёлся до двери и обратно, полюбовался из окна на замечательный вид, открывающийся сразу на горы, озеро и лес.

– Красиво, – выдохнул он. – Как же давно я не обращал внимания на подобное. Старею. Да, старею. Итак, о чём я говорил?

– О старости! – с какой-то мстительной ноткой сообщил Энери.

– Во-от, именно что о старости, – нисколько не обидевшись на ироничную реплику, согласился архимагистр. – Я старею. Старею, как и все. И пусть впереди у меня ещё есть лет пятьдесят плодотворной жизни, но пора уже задуматься о преемнике. А реальность такова, что магов с четырьмя стихиями в активе вместе со мной всего семеро, и самому младшему идёт восьмой десяток.

– Ещё столько же проживёт! – хмуро вставил Энери. Даже думать, в какую сторону ведёт разговор архимагистр, не хотелось.

– Может, и больше проживёт, не о том сейчас разговор. К тому времени, как я буду готов освободить место, он всё равно одряхлеет. Преемника нужно искать среди молодых.

Энери вздохнул. Не сам ли он совсем недавно хотел потолковать по душам с архимагистром? Зачем же сейчас грубит, затягивает разговор? А ведь Стрела ждёт.

– Хорошо, архимагистр, я готов вас выслушать и попытаться понять, для чего вы всё это устроили, – и он провёл рукой от груди вниз, намекая на своё изменённое тело.

– Значит, ты готов. Ну что ж, тогда устраивайся поудобнее и слушай, – Лутарх, так и оставшись стоять у окна, начал свой рассказ: – Генеалогия королевского дома Этталии хорошо известна всем, тем более его членам. Не сомневаюсь, что ты внимательно изучил и родословную своей матери, королевы Нитасии. Но один эпизод не то чтобы скрывается, однако в общедоступных источниках сведений о нём не найти. Прабабка её величества по материнской линии – герцогиня Ринейл. Что ты о ней знаешь?

– Шестнадцатый герцог Ринейл женился на Ярниле Льюи чуть ли не вопреки запрету отца, так как она была уже вдовой. Вдовой графа Льюи. Прадеду не позволили бы жениться, если бы он не был четвёртым сыном, но никто не предполагал, что трое старших наследников погибнут, не оставив потомства мужского пола, и герцогская корона достанется младшему.

– А до того, как выйти замуж за графа Льюи, кем она была, знаешь?

Энери с удивлением обнаружил, что не может ответить на этот вопрос.

– В девичестве графиня Ярнила Льюи, впоследствии герцогиня Ринейл, носила фамилию Агирра, – сообщил Лутарх. – Она была дочерью архимагистра Агирры – основательницы независимого магического ордена и первой главы Магического Совета.

– Что? Архимагистр Аэста Агирра – моя прапрабабушка?

– Да, родственные связи королевы Нитасии с архимагистром Агиррой не афишируются, но это так.

– Полагаю, вы начали этот разговор не только для того, чтобы ознакомить меня с моей родословной?

– Не только, – согласился Лутарх. – Это была, так сказать, вводная часть. Основное начинается только сейчас. Магический Совет старается не вмешиваться в государственные дела и дела наследования. В пределах своего королевства монарх волен казнить и миловать любого, даже члена своей семьи. В вашем случае Совет решил вмешаться только после того прискорбного инцидента, когда вы, ваше высочество, едва не спалили вышедшим из-под контроля огнём целое дворцовое крыло и только чудом обошлось без жертв. Это уже не могло остаться без нашего внимания. Откуда взялась такая сила огня у средненького мага воздуха? Тут-то и вскрылся заговор короля и его придворного мага Роэнса. Проступки магов должны рассматриваться магами. Проступки магов из высших семей Иргетты рассматривает Магический Совет. И вот тогда, на заседании, я увидел то, что не разглядели ни Роэнс, ни, тем более, его величество Дейриг или кто-то другой – в стоящей перед нами принцессе Леоните, которая, как считалось, обладала слабой магией воздуха и надёжно заблокированной каплей магии огня, наличествовали все четыре стихии, причём самым сильным был именно огонь, далее шёл значительно уступающий ему воздух, а вода и земля и вовсе находились в неактивном состоянии, но они тоже были! Кстати, мне будет интересно всё-таки услышать, как тебе удалось пробудить воду. Но сейчас позволь закончить, – Лутарх отошёл от окна и сел в кресло, находящееся напротив кресла собеседника, – так сказать, обосновать, свои действия. Мы могли попытаться заблокировать дар принцессы, оставив только уже получивший благословение небесного покровителя воздух. Но даже в случае успеха это не решило бы основной проблемы. Нестабильный огонь рвался бы из-под блока, сводя тебя с ума, а обезумевший огненный маг такой мощи – это катастрофа, поэтому, единственным шансом сохранить тебе жизнь было бы срочное замужество и передача огня мужу, – магистр нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла, – И что тогда ждало бы потомка великого архимагистра? Поспешный брак ради сохранения твоей жизни и рассудка, а главное – для рождения сильного наследника этталийского престола? А так и случилось бы, останься принцесса Леонита прежней. Менять всё нужно было кардинально. Так, чтобы связать руки королю и чтобы на тебя не давили ответственность перед семьёй и стены дворца. Сейчас, когда тебе удалось вкусить вкус другой жизни, я спрашиваю: ты хочешь вернуться в прошлое? Обрести прежнее тело, но навсегда расстаться с тем, что приобрёл в новом?

Тело! Архимагистр предлагает вернуть девичье тело! Хотелось закричать: «Да, да, конечно хочу!»

Вернуть прежнее тело и вернуться к прежней жизни. Дворец, лживые фрейлины, льстивые кавалеры… Брак без любви с кем-то подобным маркизу Биэну. Энери зажёг на своей ладони огонёк и замер, любуясь игрой ласковых язычков пламени.

– В чём подвох, архимагистр? – продолжая глядеть на огонь, поинтересовался он. – И разве мне всё ещё грозит лишение дара или безумие?

– Даже то, что ты можешь держать огонь, ещё не значит, что стихия и её бог тебя приняли, – произнёс Лутарх и смолк.

– То есть вы предлагаете мне возвратиться в ту же точку, откуда всё началось. Вы вернёте прежнее тело, но навсегда заблокируете огонь. И… Стрела. Её придётся променять на королевский дворец, так?

– Для многих королевский дворец явился бы неплохими отступными за потерю дара и дракона.

– Значит, вот для чего меня лишили собственного тела. В любом другом случае принцесса Леонита не покинула бы дворец…

– Королевской дочери нет места среди простых магов.

– Да ладно вам, ваше сиятельство князь Соэли, не так уж вы и просты. Череда ваших предков ничуть не короче моей.

– И тем не менее, обращаетесь вы ко мне «архимагистр Лутарх», а не «князь Соэли».

– Не ищите оправданий, я всё понимаю не хуже вас: принцесса смотрелась бы в этом замке нелепо. Но мы уклонились от темы. Ни за что не поверю, что вся эта история со сменой пола, обучением в замке стражей и обретением стихий затеяна только ради меня. Что или, вернее, кого вы хотите получить в итоге?

– Вы уже поняли, ваше высочество: я хочу получить преемника. Вы – достойный потомок архимагистра Агирры, – архимагистр опять перешёл на «вы», словно продолжил беседу уже с принцессой. – Вам решать, какой путь выбрать: лишение стихий, королевский дворец и ответственность за рождение одарённого наследника или борьба за обретение и покорение стихий. Но я считаю, что любой самый трудный путь к достойной цели лучше бесцельного прозябания.