это так ново. Я боюсь… переживаю, что был слишком напорист, слишком пылок.

– О нет, Алекс, что ты! – начала я и только потом поняла, что он пытается сказать. – Ты волнуешься?

Он кивнул, и сердце сжалось от этого трогательного признания, обнажающего всю его уязвимость.

– Я тоже, – созналась я, отложив палитру. – Я волнуюсь… все время.

Алекс нахмурился:

– Из-за чего?

– Боюсь все испортить… Испортить все между нами. Я вообще плохо понимаю, что делаю, особенно наедине с тобой. Я постоянно боюсь, что сделаю что-то не так и ты останешься… неудовлетворенным.

– О, Верити, – тихо сказал он, накрыв мою руку ладонью. – Этого не может быть. Никогда.

– Ты можешь говорить что угодно, но… – Я осеклась на полуслове, подумав о Дофине и той обиде, которую видела в ее глазах.

– Я совсем не такой, как отец, – заявил Алекс, словно прочитав мои мысли. – Клянусь тебе, здесь и сейчас мне не нужен никто, кроме тебя. Ты самый дорогой человек в моей жизни, и никто не сможет украсть меня у тебя. – Он нежно обхватил мое лицо ладонями. – Я никогда не обижу тебя, – пообещал он и поцеловал меня в лоб, словно скрепляя клятву поцелуем. – Я никогда не уйду от тебя. – Еще один поцелуй. – И я никогда не захочу этого.

Все мои внутренности мучительно сжались. Интересно, стал бы он давать такие обещания, если бы лучше знал меня; если бы знал о том, что я вижу и о чем думаю?

– У меня… есть для тебя сюрприз, – вдруг сказал Алекс.

– Правда?

Он кивнул и снова взял меня за руки.

– Иди сюда, на диван. На минутку.

– А… – Я бросила взгляд на палитру, думая, стоит ли накрывать краски.

– Это ненадолго, но лучше устроиться поудобнее, – сказал Алекс, и я встревожилась еще сильнее. Он потянул меня к мягкому дивану, подождал, пока я сяду, и поставил свое кресло рядом. – Я все думаю о том, что будет после свадьбы.

– После? – переспросила я.

Дофина так замучила меня обсуждением мельчайших деталей торжества, что я даже не задумывалась о дальнейшем развитии событий.

– Большинство пар отправляется в путешествие по континенту и куда-нибудь отдохнуть, пока дом подготавливают для новой хозяйки.

– Да, конечно…

Камилла с Уильямом были в свадебном путешествии почти месяц. Мы с Мерси и Онор остались в Хаймуре под присмотром гувернантки и Ханны. То есть… не совсем. От мысли о ней защемило в груди.

Алекс облизал губы:

– Но если говорить о доме… у нас немного необычная ситуация… из-за меня. Есть несколько домов, где мы могли бы начать нашу семейную жизнь… пока не настанет пора вернуться в Шонтилаль.

Он произнес эти слова с такой уверенностью, что я задалась вопросом, как живут люди, чья жизнь спланирована и обеспечена на много лет вперед. Камилла не знала, что станет герцогиней, пока росла. Она родилась пятой из двенадцати. Ее детство мало отличалось от моего, и она много размышляла о том, что готовит ей жизнь, где и как найти свое место в этом мире. А вот Алекс всегда знал, что он наследник. Он станет герцогом.

Он задумчиво закусил губу:

– Вообще… Папа сказал, что мы можем оставаться в Шонтилаль сколько угодно…

Я сглотнула. Мне очень хотелось возразить, но я не знала, как отреагирует Алекс. Это могло прозвучать грубо и неблагодарно, но я мечтала о будущем без Дофины, расписывающей каждую секунду моего существования, и без презрительных косых взглядов Маргариты. И уж точно без Жерара, вынюхивающего мои тайны, как пес на охоте.

– Но я отказался, – продолжил Алекс, и в его глазах промелькнула тревога.

– Да?

– Я хотел, чтобы у нас была возможность побыть вместе… подальше от них… подальше от всего этого. Хотя бы недолго.

Я протянула руку и нежно погладила его по щеке. Это показалось мне уместным, и я удивилась, насколько естественным было мое движение; я даже не успела задуматься.

– Я так рада!

– Правда?

Я улыбнулась:

– Очень, очень рада.

Алекс с облегчением вздохнул:

– Я так переживал, что ты не захочешь уезжать из Шонтилаль! Это прекрасный старый особняк, и я с удовольствием проведу здесь с тобой зрелые годы, но…

– Но сначала нам нужен свой дом, только для нас двоих.

– Да, только для нас. – Его взгляд потеплел, зрачки заметно расширились. – Верити, можно?.. Ты не против, если я… Можно я подержу тебя?

– Подержишь? – повторила я, не совсем понимая, что он имеет в виду.

Он кивнул, и в его серьезном взгляде вспыхнула надежда.

– Каким образом?

Он осторожно подкатил свое кресло поближе и, подхватив меня, усадил к себе на колени. Я рассмеялась и от удивления даже не успела почувствовать себя неловко от нашей близости. Он аккуратно отодвинул мои юбки от колес. На мгновение его рука застыла у меня на бедре – невзначай, словно вопрос, заданный между делом. А затем он обнял меня и прижал к груди. Я слышала биение его сердца и вдыхала его запах – свежий аромат мыла и средства для бритья. То, что надо для Александра.

– Нам нужна будет мастерская, – задумчиво произнес он. – В нашем доме. Комната с большими светлыми окнами, выходящими на водоем. Я не хочу, чтобы ты жила вдали от волн.

– В нашем доме… – повторила я, расплывшись в улыбке. – А для тебя будет библиотека. С низкими полками. Чтобы ты сам мог легко достать до любой.

– Отличная мысль, – мечтательно отозвался Алекс и крепко обнял меня.

Мне нравилось это. Мне нравились… мы. Казалось, будто, мечтая о совместном будущем, мы попали под лучи теплого, ласкового солнышка. Мне было хорошо и уютно, и я не чувствовала никакого давления, когда мне захотелось сделать это. Я крепче прижалась к Алексу и в качестве эксперимента поцеловала его в щеку.

Я так и не избавилась от тревожных мыслей. Но мне захотелось. И я поцеловала. И было… приятно. Легко. Как надо. Наконец.

– Как прекрасно, – прошептала я.

Все переживания насчет неприятных моментов и мелких промахов после помолвки отступили. Меня больше не волновало, что его мать считала меня неискушенной и безвкусной, а бабушка – проклятой. Меня не волновал никто, кроме Алекса. Он единственный, кому я могла полностью доверять.

Мы еще напишем свою историю. Сами. Только вдвоем.

– Пусть будет так, – сказал Алекс, поцеловав меня в лоб с такой нежностью, что мне тут же захотелось испытать это снова. – До конца наших дней.

* * *

В ту ночь меня снова разбудили павлины. Гигантская полная луна висела низко и освещала спальню потусторонним синеватым светом.

– Надо спуститься за чаем, – пробормотала я и со вздохом выбралась из-под одеяла.

Я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы искать обувь, а прохладные доски приятно охлаждали ноги, поэтому я пошла по лестнице босиком. Этот маршрут стал для меня таким привычным, что я даже не стала брать с собой свечу. Я уже знала дорогу наизусть.

Все лампы в доме были потушены, но лунный свет свободно лился в коридор и комнаты сквозь открытые окна. В воздухе витал аромат