ночного жасмина Жерара. Разговор с Александром был еще свеж в памяти, и, бродя по длинным коридорам, я пыталась представить себя хозяйкой этого восхитительного дома. Какую картину я бы повесила здесь? Останутся ли у меня эти парчовые портьеры? Какой след мы оставим в этом поместье? Что бы мы ни решили, я знала, что мы будем делать это вместе. Поколения Лоранов будут вспоминать о нас с благоговением и восхищением. О нашей любви будут слагать легенды.

Вдруг я уловила впереди какое-то движение. В самом центре арочного коридора кто-то стоял и рассматривал портрет на стене. Судя по мужскому силуэту, это была не Дофина, а для Жерара человек был слишком высок. Наверное, лакей, который тоже не может заснуть, как и я. Я негромко кашлянула, и он испуганно обернулся. Лунный свет осветил его лицо, и я невольно ахнула. Передо мной без какой-либо поддержки стоял Алекс.

Мы долго смотрели друг на друга. Я буквально потеряла дар речи от неожиданности. Он поднес палец к губам, чтобы я сохраняла молчание, а затем улыбнулся и, повернувшись, пошел прочь. Его знакомая улыбка почему-то показалась мне странной и неприятной.

30

Я по-прежнему смотрела на то место, где он стоял несколько мгновений назад… Алекс! Стоял!.. И часто моргала, как будто это могло вернуть его. Но он, конечно же, не вернулся. И я бросилась за ним.

Я плохо ориентировалась в этой части Шонтилаль и, как только вошла в новый коридор – со стенами, изображающими цветочные поля, в очередной раз убедилась в этом. По полу тянулась длинная ковровая дорожка, приглушающая звуки. За последний месяц я привыкла к гулкому эху шагов в коридорах, поэтому тишина казалась довольно странной. Я остановилась и прислушалась, нет ли движения в какой-то из ближайших комнат, но везде было тихо. Внезапно раздался громкий хруст, будто где-то разбилось стекло. Кажется, источник звука находился дальше по коридору.

Несколько дверей было открыто нараспашку. В одной из комнат не было ничего, кроме громоздкого черного рояля. В другой – видимо, кладовой усадьбы – высились башни из деревянных ящиков и бочек. Дверь в третью комнату была слегка приоткрыта, и я толкнула ее. Это оказалась очередная кладовая, но здесь хранились не крупы и не вяленое мясо. Здесь были предметы искусства. Ростовые статуи. Целая армия скульптур под защитной тканью.

Алекс прятался здесь, я не сомневалась. В этой комнате я чувствовала себя по-другому, будто за мной кто-то пристально наблюдал. Войдя в помещение, я словно ощутила легкое движение воздуха.

– Алекс? – позвала я, и почему-то мой голос прозвучал выше обычного.

Зачем он забрался сюда так поздно ночью? Зачем стоял в коридоре? Бродил по дому? Я вздохнула:

– Я знаю, что ты здесь.

В дальней части комнаты, скрытой за холщовыми покрывалами, что-то зашевелилось. Я осторожно сделала шаг, вдохнув запах пыли и давно забытых вещей.

– Алекс, я знаю, что это ты. Выходи. Выходи и объясни…

Вдруг у меня за спиной раздался другой звук – будто кто-то закашлялся. Я внимательно присмотрелась к статуям по обе стороны от двери. Может, он прятался за ними? Резким движением я сорвала покрывала и обнаружила композицию из трех крылатых ангелов с блаженными улыбками с одной стороны и пару журавлей, которые, склонив длинные шеи, рассматривали маленькую латунную лягушку, – с другой. Из дальнего конца комнаты послышался тихий вздох.

– Алекс, это не смешно.

Мой голос прозвучал вовсе не так уверенно, как мне бы хотелось. Легкая дрожь выдавала испуг. Застыв на пороге, я пыталась рационально осмыслить ситуацию, хотя перестала что-либо понимать и была совершенно обескуражена. Я видела Алекса. Алекса, который самостоятельно шел. Но ведь он не мог ходить! Я видела, с каким трудом он садится в кресло и встает, как он опирается на Фредерика… Он не мог так притворяться. Или мог?

Это безумие. Значит, это не Алекс. Тогда кто? Я оглядела кладовую, и страх сковал сердце, словно иней – зимнее поле. Это слуга, который встретился мне в день праздничного ужина! Я видела его. И Фредерик. Мы оба приняли его за Алекса. Он снова был здесь. Прямо сейчас. Он вернулся в Шонтилаль и бродил среди ночи по коридорам, но я загнала его в угол.

Внезапно я уловила тихое шипение, будто кто-то долго сдерживал дыхание и потом резко вздохнул. Волоски на руках встали дыбом. Звук был совсем близко. Я закусила губу. Нужно действовать. Нужно срочно что-то делать.

В коридоре молодой человек казался довольно высоким. В одиночку я вряд ли одолела бы такого крупного противника. Мне нужна была помощь. Но если я пойду за подмогой, то он может ускользнуть. Я могла закричать, присоединившись к павлинам, которые продолжали верещать, потому что никому до них не было дела. Нет! Мне придется сделать это самой.

– Вы все еще здесь, – послышался голос за моей спиной.

Тут я наконец закричала, внезапно испугавшись, что загадочный двойник Алекса незаметно выбрался из комнаты и подкрался сзади, чтобы разделаться со мной. Но это была девушка, которая одевала меня в тот день, когда Алекс сделал мне предложение. Та самая, которая не работала горничной. Я прищурилась: та, в честь которой Жерар назвал свои цветы. Девушка, пробудившая в сердце Алекса ненависть. Любовница Жерара.

– Почему вы все еще здесь? – спросила она.

– Там кто-то есть, – прошептала я, без промедления втягивая ее в опасную ситуацию. – Констанс.

Ее глаза расширились от удивления:

– Вы знаете мое имя?

Я проигнорировала ее вопрос.

– Ты должна мне помочь. В доме есть посторонний. Я думаю, это кто-то, кто был здесь в день званого ужина и вернулся, чтобы… не знаю… украсть что-то.

Звучало вполне логично: это вполне мог быть непутевый молодой человек, который устроился на временную работу, подыскивая место для ограбления.

– Вы думаете, он здесь? – медленно спросила она и оглядела скульптуры. – Я никого не вижу.

– Он прячется. Под покрывалами.

– Вам не кажется это странным?

– Я видела его, – не унималась я. – Посмотри сама.

Констанс нахмурилась:

– Я не… Я бы хотела, но не могу.

– Давай, – скомандовала я и едва ли не втолкнула ее в комнату.

Тихо вздохнув, Констанс потянулась к выключателю. Ничего не произошло.

– Вот видите? – сказала она, поворачиваясь ко мне. – Я не могу.

– Смотри, – указала я.

Повсюду были рассыпаны осколки стекла – круглые плафоны газовых фонарей были разбиты. И как она умудрилась не порезаться?

– Теперь веришь? – прошипела я.

Констанс с тревогой оглядела комнату и кивнула.

– Откройте шторы, – прошептала она.

Я неслышно пробралась на цыпочках в другой конец комнаты и, покопавшись в складках тяжелых портьер, наконец нащупала веревку, с помощью которой можно было их раздвинуть. Комната осветилась мягким лунным светом. Холщовые покрывала приобрели зловещий синеватый оттенок; я внимательно присматривалась к ним, пытаясь уловить малейший намек на движение. Тишина.

Я посмотрела на девушку – любовницу Жерара – и пожала плечами. Констанс поднесла