— А знаете, о чем я всю ночь думала? — неожиданноспросила Наташа.

Все посмотрели на нее с разной степенью любопытства.

— Я думала о странном поведении убийцы. Он сделал все,чтобы подозрения пали на Андрея Алексеевича. Хотел, чтобы его посадили втюрьму. А почему он просто его не отравил?

— Почему? — эхом откликнулся Генрих.

— Потому что Андрей Алексеевич обязательно долженостаться жив.

— Чтобы — что? — спросила Лина, завороженно глядяНаташе в рот.

— Пока не знаю. Я над этим думаю.

* * *

— Ну, садитесь, — велел Стае я открыл переднююдверцу.

— А я бы лучше поехала сзади, — растеряласьНаташа.

— Бросьте, — настаивал он. — Поболтаем подороге. А то мне придется глядеть на вас в зеркальце заднего вида и отвлекатьсяот знаков и светофоров.

— Ну ладно, — пробормотала она и скользнула всалон. — Надеюсь, у вас по дороге колесо не спустит? Или там что-нибудьперегреется…

— Колесо? — удивился Стае. — Кажется, выопасаетесь, что я плохой водитель?

Внезапно возле автомобиля вырос Покровский, открыл заднююдверцу и полез внутрь, сообщив:

— Я поеду с вами, мне нужно машину забрать из сервиса. Этовозле моего офиса. Надеюсь, Стае, ты не возражаешь?

— А что мне возражать? — отрывисто спросил тот.

Настроение у него тем не менее изменилось.

Наташа чувствовала, что вот только что это был горящийкостер, а сейчас — всего лишь угли. Появление Покровского что-то такое в немзагасило.

— И куда же вас везти? — спросил он, выруливая надорогу.

Они стали разбираться, куда кого везти, и Наташа заметила,что Покровский поглядывает на нее с подозрением. Может быть, он ее в чем-топодозревает?

— Где вы встречаетесь со своим компьютерщиком? —подтверждая ее опасения, спросил он.

Наташа хотела съязвить, но потом вдруг поняла: ей приятно,что он за нее волнуется. И застенчиво сказала:

— В кафе «Бригантина». Через час.

— Знаю такое, — кивнул тот. — На Баррикадной.

— Это как же мне сейчас придется крутиться? —озадачился Стае, ловко проводя обгон.

— А вы высадите меня в начале сквера, я там пешочком.

— Отлично, — обрадовался он. — Тебя, Андрей,я довезу почти до самого места, мне по пути.

Покровский отказываться не стал и набиваться в провожатыеНаташе тоже. Только поинтересовался, как она будет добираться обратно.

— Вы договорились с Козловым?

— Нет, я сама поеду. Ваша дочь вспомнила, что ей ещенужно заехать к подруге, поэтому она задержится. А я уж найду, как добраться.

— Не надо. Раз она задержится, я сам отвезу ее вБерезкино. А Козлов заедет за вами, как и договаривались. Я позвоню Маринке намобильный и все объясню. Так что после встречи со своим компьютерщиком никудане уходите — сидите в кафе, хорошо?

— Ладно, — ответила Наташа весьма легкомысленнымтоном.

Однако через несколько минут все ее легкомыслие сдуло, точноморскую пену штормовым ветром. Когда она вышла из машины и оказалась одна наулице, ее пробрала внезапная дрожь. Во что вообще она ввязалась? Онаненормальная? Всем людям присуще чувство самосохранения, а она вызвала огонь насебя, рассчитывая вывести на чистую воду весьма коварного человека. Она строитсвои планы, но он ведь вполне может строить свои.

Что, если он ее переиграет?

«И все из-за Покровского, — обреченно подумалаНаташа. — Что за существа женщины! Не пои их, не корми, дай толькочем-нибудь пожертвовать ради мужчины!» Чувствуя, что у нее плохо гнутся колени,она двинулась через сквер. Несколько раз оглянулась и заметила подозрительноготипа, идущего в том же направлении, только по соседней дорожке. Он былнакачанным, бритым почти что наголо и с маленькими круглыми ушками, похожими наручки кастрюльки. И имел неприятное лицо, которое ничего не Выражало. Этаневыразительность больше всего насторожила Наташу.

Она прибавила шагу и, выскочив на оживленную улицу,запетляла среди прохожих. Потом резко остановилась возле булочной и посмотреланазад.

Бритоголовый тоже остановился. Достал из кармана мелочь и,подбрасывая ее на ладони, принялся изучать прессу в газетном киоске.

"Неужели — он? — подумала Наташа. — Тот, ктозалез в дом Покровского и пырнул меня ножом?

Если это так, то сейчас самое подходящее время, чтобыповторить попытку!" Она огляделась по сторонам, но вокруг все было самоебанальное — улица, люди, машины. Где же оперативники? Почему ее бросили напроизвол судьбы? Они должны были следить за ней от самого Березкина. ОднакоСтае ехал очень быстро, несколько раз проскочил на желтый и петлял по каким-топереулкам. Что, если он, сам того не ведая, просто оторвался от милиционеров?

Наташа бросилась вперед, мечтая, чтобы Сева Шевердинский покакой-то дикой случайности приехал в «Бригантину» раньше времени. Бритыйспрятал мелочь в карман и последовал за ней быстрым шагом — почти побежал. Теперьон не отстанет! Что же делать?!

Впереди как раз нарисовался симпатичный павильончик, вкотором выпекали ароматные пончики. Павильончик был похож на кукольный домик, арядом с ним на тротуаре возле клумбы с незабудками установили металлическуюрамку с натянутым на нее плакатом: «Пончики „Лето“ с начинкой из абрикосов,клубники, вишни и яблок!»

Наташа еще раз обернулась и увидела бритого, который былвсего в метре от нее! Их глаза встретились, и ей показалось, что он усмехнулся.Она рванулась в сторону и попала под «колеса» какому-то подростку на роликовыхконьках. Тот мчался на такой скорости, что ее отбросило в сторону и внеслопрямо в пончиковый плакат. Бумага порвалась, и Наташа «рыбкой» проделась врамку и завертелась на месте, пытаясь определить, где ее преследователь, чтобыон не подкрался и не убил ее под шумок. Люди вокруг засмеялись, а глупыемаленькие дети стали показывать на нее пальцами.

Бритый остановился поодаль и тоже смотрел — только безулыбки. Наташа сообразила, что ей сейчас выгоднее привлекать к себе внимание.На глазах у изумленной публики ее вряд ли прирежут, как поросенка.

— Пончики «Лето»! — неуверенно крикнула она,придерживая рамку двумя руками. — Летние цены и начинки! Летнеепредложение кардинально отличается от зимнего! Зимой — жирные кремы, летом —сладкие джемы!

* * *

Мимо шел упитанный мальчик, прижимая к себе два пакета спончиками. Он смотрел на Натащу с сытым выражением на лице.

— Мальчик, — ласково попросила Наташа. —Уступи мне, пожалуйста, одну порцию своих чудных пончиков!