Владевшая мною апатия внезапно исчезла, и я на четвереньках поползла к брату, движимая острой потребностью прикоснуться к нему, убедиться, что я не сплю.

Добравшись до раненого, я дотронулась до его подбородка, лихорадочно пытаясь поймать взгляд юноши. Увы, человек не приходил в сознание и не мог увидеть меня или ответить…

– Смотри не дави на него слишком сильно, – прошептал Верлен, придвигаясь ко мне. – Он чудом выжил в ходе загадочного нападения, так что Гефесту пришлось удалить его броню и все проходящие через его тело провода. Он не умер, но до сих пор борется за жизнь. Он поправится, я уверен.

– Это… это мой брат, – вдруг произнесла я, сумев наконец соединить черты ребенка, которые я помнила, с чертами этого мужчины.

Да, Альтаир, мой милый младший брат, стал совсем взрослым…

– Верлен, ты… ты нашел моего брата! – воскликнула я, заливаясь слезами.

Меня переполняли благодарность и радость.

Веки раненого дрогнули, он снова застонал, еще жалобнее и громче прежнего…

И этот звук острым ножом резанул меня по сердцу.

Я еще острее осознала, что передо мной именно Альтаир. Как же страшно он пострадал. Стальной панцирь, который мой брат носил на себе годами, содрали с него вместе с кожей, и теперь он был страшно изуродован.

Нижняя часть его тела была прикрыта одеялом, а верхняя осталась на виду – сказать по правде, окровавленное и опухшее тело моего брата походило на кусок сырого мяса. Голова его, лишенная волос и большей части кожи, тоже была окровавлена.

Я наконец-то нашла Альтаира, он совсем рядом, со мной…

И он находится между жизнью и смертью.

– Нужно… нужно его вылечить, – пробормотала я, ожесточенно моргая. – Скорее.

Как же я раньше об этом не подумала?

Надежда на исцеление брата придала мне сил; я поднесла руку ко рту и укусила себя за большой палец. Потом прижала окровавленную ладонь ко лбу молодого человека и изо всех сил сосредоточилась.

В груди немедленно вспыхнула боль, постепенно распространяясь на все тело, – я пыталась вывести из организма Альтаира разлагавшее его зло. Сжав зубы, я отчаянно боролась с этой темной силой.

С моих губ сорвался болезненный вздох, когда волны боли, терзавшие Альтаира, обрушились на меня. Затем под сводами галереи прозвенел ужасный крик.

Я сразу же поняла, что это кричит мой брат: звук его голоса показался мне знакомым. Я открыла глаза и увидела, что Альтаир извивается всем телом, пытаясь оттолкнуть мою руку. Он тут же открыл глаза, но они налились кровью, покраснели так сильно, что невозможно было определить цвет радужек.

Моя рука задрожала, я едва не отдернула ее от лица Альтаира, потрясенная тем, что усугубляю его мучения, вместо того чтобы их облегчить.

И все же следовало продолжать и не терять надежду. Моя сила в итоге подействует, я в этом не сомневалась…

Внезапно Верлен схватил меня за запястье, вынуждая остановиться.

– Что ты?..

Я уже приготовилась отбиваться, разъяренная этим непрошеным вмешательством, – брату ведь срочно нужна помощь! Потом я увидела в руке Верлена стальной листик с острыми краями.

– Вместе, – пояснил юноша, нахмурившись.

У меня снова вырвалось рыдание, эмоции захлестнули меня с головой.

Верлен переплел свои пальцы с моими, и я почувствовала, как острые края листа протыкают мою кожу. Наша кровь мгновенно перемешалась, и внутри меня словно что-то взорвалось – я уже начинала привыкать к этому ощущению.

Вместе мы приложили обагренные золотистой жидкостью ладони к вискам Альтаира. Погруженная в полумрак галерея внезапно изменилась, все вокруг стало четким и ясным. Еще я чувствовала присутствие души матери Верлена, находившейся на границе его сознания.

Теперь часть веса текущей через меня силы легла на плечи Верлена, и я наконец смогла сосредоточиться.

Раны Альтаира начали быстро затягиваться. Понемногу те участки его тела, где только что было обнаженное мясо, покрывались тонкой бледной кожей. Брат перестал стонать, его руки, которыми он только что слепо размахивал, опустись на пол.

– Никогда… ни разу за все мое существование я не видел подобного чуда, – пробормотал Гефест, приподнимаясь.

Верлен резко прервал наш контакт, и ощущение безграничной мощи покинуло меня. Окружающая обстановка вернулась к своему привычному виду, коридор вновь погрузился в полумрак.

Зато Альтаир был исцелен. Мы с Верленом вступили в схватку со смертью и одержали победу. Меня переполняло безудержное счастье…

От облегчения я длинно выдохнула и внимательнее вгляделась в лицо молодого человека. Брат изумленно хлопал глазами, разглядывая свои руки, покрытые ровной, неповрежденной кожей.

– У вас получилось, – продолжал бог все более изумленным тоном. – У него не было ни малейшего шанса, однако вы его спасли… И от вас исходила невероятная аура… Кажется, она затронула и меня. Ваша энергия вернула мне часть сил…

Что же до меня, я чувствовала себя выжатой как тряпка. Я потратила последние силы на исцеление брата; посмотрев, как тяжело дышит Верлен, как он ссутулился, я поняла, что он тоже не в лучшем состоянии.

– И у тебя теперь крылья, – добавил Гефест, обращаясь к Верлену. Он сощурил свой единственный глаз. – Как… Откуда они взялись?

– Я… не могу объяснить, – пробормотал Верлен, заметно смущаясь. – Крылья выросли после того, как я освободил душу Эвридики. Мне жаль, что так вышло, но иначе она убила бы Сефизу, понимаешь? У меня… не было выбора.

– Значит, это все-таки был ты, – проговорил Гефест. Похоже, он не особо огорчился, узнав, что его сестру убил Верлен.

Внезапно человек, всего пару секунд назад бившийся в агонии, приподнялся на локтях, настороженно глядя на нас.

– Альтаир, – прошептала я, смакуя чувство охватившего меня глубокого счастья.

Жаль, что радоваться мне осталось недолго, памятуя о том, что ждет нас снаружи…

Пусть это было неразумно и ужасно эгоистично, но ничто на свете не могло испортить этот миг счастья, и я наслаждалась этим мгновением. Забыла обо всем остальном и думала лишь о брате и о том, как это чудесно – вновь его найти.

Альтаир поджал губы, в его покрасневших глазах мелькнуло недоверие.

– Что?.. Да кто вы такие? И куда