– Ты серьезно? – вырвалось у нее.

Видимо, в голосе Кристины прозвучали все колебания, сомнения и страхи, которые она испытывала, потому что Арлисс подошел к ней и крепко взял за руки. От прикосновения теплой кожи одной ладони и бронзы другой вверх по предплечьям побежали приятные мурашки и отозвались легкой дрожью в позвоночнике.

– Представь, что ты осуждена на пожизненное заключение за преступление, которого не совершала, – заговорил он. Мягкие слова текли, словно жидкий мед, и Кристина впитывала в себя каждое. – Представь, что ты сидишь в тюрьме уже много лет и точно знаешь, что чуда не случится, тебя не оправдают и ты никогда не выйдешь на свободу. А теперь представь, что появляется кто-то и предлагает тебе побег. У него далеко не идеальный план, в нем есть слабые места, где-то придется полагаться на чистую удачу, и нет никакой гарантии успеха. Но зато есть шанс. Пусть небольшой, но все равно достаточно реальный шанс сбежать. Разве ты в такой ситуации не рискнешь?

Примерно то же самое уже говорила Кристине Графиня, и на какое-то время это ее успокоило, но, чем больше к ним присоединялось цирков, тем меньше и меньше уверенности в своей затее оставалось у Кристины. Однако сейчас, когда эти слова повторил Арлисс, они подействовали с новой силой.

– Честно говоря, ритуал представляется мне меньшей… нет, не так – более отдаленной проблемой, чем получение недостающих амулетов, – продолжил Арлисс, обращаясь уже не столько к Кристине, сколько к остальным. – Похоже, что забрать амулеты у директора «Обскуриона» будет крайне непросто. Предлагаю сосредоточиться на этой задаче, а когда ее решим, будем думать дальше.

Франческа согласно кивнула, и Кристина поняла, что груз, который невыносимо давил на нее все это время, стал легче.

Вспомнив, что кроме них в салоне есть и другие, Кристина повернулась к троице директоров «Инкогниона». Те переглянулись, а затем все так же неестественно синхронно кивнули. Кристина с трудом подавила дрожь, но на этот раз ее вызвало не жутковатое единство их движений, а улыбки, появившиеся на их лицах. Вовсе не одинаковые, а очень даже разные улыбки, в одной из которых отчетливо светилось некое злорадное предвкушение, в другой – кровожадное удовлетворение, а в третьей – злое торжество.

«Кого же мы заполучили себе в союзники?» – со страхом подумала она и от всей души понадеялась, что чувства, нашедшие отражение в улыбках троицы директоров «Инкогниона», направлены не на нее.

* * *

Обратно они тоже шли пешком, и на этот раз Тина молчала бо́льшую часть дороги до Верходновска. Подробно рассказав Джордану о том, как вызывать другой цирк на дуэль и как ее проводить, Первый фамильяр невозмутимо ушел, щелчком пальцев позвав за собой Тину. Она даже и не подумала обижаться на его жест, настолько была поражена услышанным. Дуэль цирков… То, как она проходит, то, где она проходит… Удивительно!

– Твой яггер, – первым нарушил долгое молчание Первый фамильяр, – он все еще у тебя на привязи?

Хотя формально Первый фамильяр произнес эту фразу с вопросительной интонацией, Тина поняла: он не спрашивал, он утверждал.

– Откуда тебе известно про яггера? – насторожилась она.

– Ты сама говорила своим друзьям…

– Они мне не друзья, – отрезала Тина.

– Хорошо, – усмехнулся Первый фамильяр, – ты сама говорила своим недрузьям, что твой яггер однажды почти устранил иниция. Я слышал. Кроме того, твои недрузья обсуждают это между собой, когда ты не слышишь.

– Не понимаю, с чего им так дался мой яггер.

– С того, что ни у кого из них не хватило сил вызвать яггера самому, хотя они пытались, и не раз. То, что ты это смогла, произвело на них сильное впечатление.

– Хм, – неопределенно отозвалась Тина и невидящим взглядом уставилась на появившиеся на горизонте приземистые силуэты построек на окраине Верходновска.

Когда Ивар и Вив впервые на нее вышли, они тоже много расспрашивал про яггера. Она тогда подумала, что либо остальные хостильеры забыли, как это делается, либо, создав яггера, она нарушила какие-то неписаные правила поведения хостильеров в современном мире. А все дело, выходит, в силе; получается, у нее возможностей больше, чем у них. Вероятно, из-за того, что ее иниций – Кристина, а та – потомок Христианы, могущества которой хватило наворотить таких дел, что они до сих пор «аукаются» миру.

– Где твой яггер сейчас? – спросил Первый фамильяр.

Тина заколебалась. Сказать? Или на всякий случай придержать информацию для себя, она еще может ей пригодиться, если придется вести собственную игру?

С другой стороны, если кому и открывать какую-то информацию, так это Первому фамильяру. Возможно, он тоже ведет свою игру, но он действительно нужен им, чтобы освободиться от своих инициев, и ради этого стоит быть у него на хорошем счету.

«Я начинаю рассуждать и вести себя, как все остальные хостильеры, которые лебезят и заискивают перед ним», – с отвращением подумала Тина, но все же ответила:

– Когда он вырвался из-под моего контроля и сбежал из цирка, его перехватили Наблюдатели. Он сейчас у них.

– Как кстати, – почти промурлыкал Первый фамильяр. – Они, конечно же, многое от него узнали. Скорее всего, они собираются и дальше его использовать. Это нам на руку.

– Я попросила его узнать что-нибудь о планах Наблюдателей, – призналась Тина.

– Похвально, – тоном взрослого учителя, разговаривающего с несмышленым школьником, ответил Первый фамильяр. – Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты связалась со своим яггером и рассказала ему о грядущей дуэли цирков.

– И?

– Что и?

– И что мне приказать ему сделать?

– Ничего. Это все. Мне нужно, чтобы он услышал от тебя про дуэль цирков.

– Зачем?

– Чтобы об этом узнали Наблюдатели.

– Но почему не сказать им об этом самому? – не поняла Тина. – Не хочешь им отчитываться?

– Не горю желанием лишний раз с ними встречаться, – ответил Первый фамильяр. – А так они все узнают, но не от меня.

Тина чувствовала, что Первый фамильяр что-то недоговаривает, но продолжать расспросы не стала. За время их недолгого пешего путешествия он и так уже рассказал ей больше, чем всем остальным хостильерам, вместе взятым. Интересно, почему? Считает, что она как-то может быть ему полезной? Или собирается ее использовать? Версию о том, что он просто стал к ней более дружески настроен, Тина даже не рассматривала; Первый фамильяр не то существо, которое руководствуется эмоциями… если они вообще у него есть.

– Первому фамильяру не нравится от кого-то зависеть и выполнять чьи-то условия, да? – пробормотала Тина, поймала недовольный детский взгляд и резко сменила тему: – А как тебя