заметно подрагивала. Выпив водки, он исподлобья посмотрел на Иваныча.

– Значит, говоришь, наше время уходит? А будущее за вами, так?

Емеля подался вперёд, будто бы намереваясь схватить моего шефа за грудки или плюнуть тому в лицо. Вместо этого авторитет резким движением, отчего мой напарник немного даже отшатнулся, вытянул вперёд руку, демонстрируя кукиш.

– А вот это видел? Хрен вы нас положите под себя, спортсмены долбаные! Это мы вас будем иметь во все дыры, понял?!

Чернышёв, сохранявший удивительное хладнокровие, пожал плечами и качнул головой.

– Что ж, я вижу, мы так и не смогли прийти к консенсусу. На этом считаю нашу встречу законченной. Если передумаете – я всегда готов к диалогу, вот моя визитная карточка, – переходя на официальный тон, сказал он.

Он положил на стол небольшой прямоугольник картона со своими данными.

– А это за съеденное и выпитое.

Рядом с визиткой легли несколько крупных купюр, чьё суммарное достоинство явно превышало сумму употреблённого нами. После чего Иваныч поднялся, я тоже, и мы неспешно двинулись к выходу. Я спиной ощущал взгляды всех троих, и испытывал сильное желание ускорить шаг, однако гордость не позволяла этого сделать. Да и обгонять босса как-то не с руки. Разве что если бы я хотел открыть ему дверь, но на этот случай вдруг обозначился человек в костюмчике, видимо, местный швейцар, который проделал соответствующую манипуляцию с услужливой улыбкой.

На встречу мы приехали на машине босса, он и довёз меня до дома, так как на сегодняшний вечер больше никаких дел запланировано не было.

– Молоток, хорошо держался, не дёргался, – удостоил меня скупой похвалы на прощание Чернышёв.

– Хотя, честно сказать, после вашей тирады этого Емелю так повело, думал, сейчас за стволом полезет или своих амбалов заставит нам бошки открутить.

– Думал, Чернышёв совсем дурак, чтобы на такие «стрелки» без подстраховки ходить? – усмехнулся Иваныч. – На этот случай у меня для них был заготовлен сюрприз.

Правда, что за сюрприз, он так и не сказал, а я не стал проявлять излишнюю настойчивость.

– А с Емелей и всей этой воровской братией придётся что-то решать, – задумчиво сказал он, глядя в ночь через лобовое стекло.

На следующий день выпала суббота. Бабуля с утра расстаралась, пирог испекла, мой любимый, с вишней. Глядя на него, я едва не хлопнул себя по лбу… Блин, как же я мог забыть про её день рождения! Да ещё и юбилей – 75!

– Бабуля, дорогая, ты не представляешь, как я тебя люблю! – обнимаясь с ней, совершенно искренне сказал я. – И у меня для тебя подарок.

– Да ну!

– А ты что же думала. Я забыл про твой день рождения? Одевайся, едем в одно место.

– А что за место?

– Пока секрет.

На ходу, в общем, придумал, куда ехать. Привёз бабулю в недавно открывшийся ювелирный салон «Золотое руно» на Московской.

– Выбирай, что душе угодно! – широким жестом обвёл я расположенный слева и справа стеллажи, где под стеклом покоились золотые и серебряные изделия, с камнями и без.

Обе молоденькие продавщицы улыбались настолько приветливыми улыбками, насколько это вообще было возможно.

– Серёжа, а оно мне зачем? – тихо спросила бабуля.

– Ну как… Ты же никогда не могла себе позволить себе дорогое украшение, почему бы это не сделать сейчас?

– Так мне эти украшения и не нужны были, – пожала она плечами. – Вон обручальное кольцо есть, после смерти твоего деда в шкатулке храню, да серёжки простенькие золотые ношу, которые опять же дед дарил. Они мне как память дороги. А так мне ничего и не надо.

Улыбки девушек померкли, и они сразу же потеряли к нам всякий интерес.

– Не знаю, я хотел, как лучше…

– Да и деньги какие! Наверное, не один месяц откладывал… Серёжа, а поехали в ресторан!

– В смысле? – опешил я.

– Бабушка хочет, чтобы внук пригласил её в ресторан. Или ты меня стесняешься?

– Хм… Да нет, конечно… Поехали. Только и ты всё же купи себе здесь хоть что-нибудь, сделай внуку приятное.

Девицы вновь оживились, в итоге бабушка выбрала серебряную цепочку с медальоном так же из серебра под старину, с выпуклой крышечкой, которая отщёлкивалась, и внутрь можно было что-нибудь положить.

– Симпатичный узорчик на крышечке, – сказала она. – Ты, Серёжа, волосы отрасти маленько, я потом отстригу прядь да спрячу в медальон. И частичка тебя всегда будет со мной.

Продавщицы с трудом сдерживали смех, моё же лицо залила краска. Только покинув магазин, я смог облегчённо вздохнуть, вытирая носовым платком вспотевшие лоб и шею.

– В какой ресторан едем? – спросил я.

– Это уж тебе лучше знать. Но не сейчас же, вечером. Мне ещё нужно будет в парикмахерскую сходить. Знала бы, что в ресторан пойдём, записалась бы заранее к Машке. Может, повезёт, очередь будет небольшой.

– Тогда предлагаю «Самарканд». Он недавно открылся, мы уже там побывали с… В общем, с одной знакомой.

– С Алинкой, что ли, своей? Так ты ж про неё мне уже рассказывал. Вы, кстати, жениться не планируете? А то ведь так и помру, правнуков не дождавшись.

– Ба, да куда нам торопиться? Да и ты ещё молодая, дождёшься, и не одного.

– Молодая… 75 лет стукнуло.

– Да разве это возраст? Ты на себя посмотри! Вон какая бодрая. Подтянутая, морщинки на лице почти незаметны.

– Ой, ладно уж сочинять, незаметны… И вообще, на дорогу лучше смотри.

В парикмахерской бабуле сделали вполне приличную причёску, да ещё и седину у корней закрасили. Надела она своё лучшее платье, хоть я и предлагал заехать на рынок и пройтись по одёжным рядам. Бутики в нашем городе, увы, ещё не открылись, первый с заоблачными ценами появится года через два. Купленный днём медальон она тоже повесила на шею, он на бабуле, кстати, смотрелся неплохо.

Ресторан, даже, я бы сказал, ресторанчик «Самарканд», как нетрудно догадаться по названию, предлагал восточную кухню и держали его представители среднеазиатской диаспоры, а именно узбеки. Подозреваю, что приехавшие как раз из Самарканда.

В этот вечер мы с бабулей заняли лучший столик. Тот, за которым мы с Алиной сидели в прошлый раз, и когда мне пришлось заплатить отдельно администратору, так как столик якобы был забронирован.

Тот же администратор – невысокий узбек с круглым лицом – меня узнал, на мою спутницу взглянул не без интереса. Я без прелюдий сунул ему пятисотенную купюру.

– Это моя бабушка, у нее сегодня юбилей, вот, решил сделать ей подарок, – словно бы немного оправдываясь, сказал я.

– Поздравляю! – широко улыбнулся администратор, отчего его узкие глазки совсем исчезли за пухлыми щёчками, да ещё и изобразил