Сэттон-Чанселор... Именно здесь началось что-то важное иопасное. И «Дом на канале» каким-то образом со всем этим связан. Возможно,центром являлся именно он, а может быть, сама деревушка Сэттон-Чанселор? Место,где люди жили, уезжали, приезжали, откуда бежали, исчезали и возвращалисьвновь. Как, например, этот сэр Филипп Старк.

Не поворачивая головы, она устремила взгляд на сэра ФилиппаСтарка. Она ничего о нем не знала, не имела никаких сведений, кроме тех,которые почерпнула в ходе бесконечного монолога миссис Копли, когда та сообщалаей общие сведения об обитателях тех мест. Тихий человек, ученый-ботаник и ктому же предприниматель – по крайней мере, владеет акциями промышленныхкомпаний. Следовательно, богатый человек и очень любит детей. Вот-вот. Сновадети. «Дом на канале», птица в камине, детская кукла, засунутая туда неизвестнокем. Детская кукла, набитая бриллиантами, – добыча грабителей. Этот дом – одиниз притонов крупной шайки преступников. Однако существовали преступлениягораздо более необычные и жестокие, чем ограбление. Миссис Копли говорила: «Явсегда подозревала, что это мог сделать он».

Сэр Филипп Старк. Он убийца? Сквозь полузакрытые глазаТаппенс изучала его, ясно отдавая себе отчет в том, что изучает с единственнойцелью: определить, подходит ли он под ее понятие об убийце – больше того,убийце маленьких детей?

«Интересно, сколько ему лет, – думала она. – По крайнеймере, семьдесят? А может быть, и больше». Бледное аскетическое лицо. Да,определенно аскетическое. И явно измученное. Большие темные глаза. Глаза скартин Эль Греко. Худое, истощенное тело.

«Вот он явился сюда сегодня вечером. Зачем?» – гадалаТаппенс. Она перевела взгляд на мисс Блай. Та не могла спокойно усидеть в своемкресле – то пододвинет к кому-нибудь стол, то предложит подушку, то передвинеткоробку с сигаретами или спички. Волнуется. Ей явно не по себе. Все времясмотрит на сэра Филиппа Старка. Как только чуть успокоится, не сводит с негоглаз.

«Прямо-таки собачья преданность, – подумала Таппенс. – Наверное,была в него когда-то влюблена. Не удивлюсь, если и до сих пор в какой-тостепени влюблена. Ведь даже когда стареешь, все равно любить не перестаешь.Молодежь вроде Дерека и Деборы думает, что в старости любить невозможно. Они немогут себе представить, что и немолодой человек способен любить. Я же полагаю,что она до сих пор в него влюблена – преданно и безнадежно. Кто-то, по-моему,говорил, то ли миссис Копли, то ли викарий, что мисс Блай, когда была молодойдевушкой, работала у него секретаршей и что она до сих пор занимается егоделами?

Ну что же, – рассуждала Таппенс, – не редкость, когдасекретарша влюбляется в своего патрона. Вот мисс Блай и влюбилась в ФилиппаСтарка. Можно ли это считать важным и полезным фактом? Что, если мисс Блайзнала или подозревала о том, что за аскетической внешностью скрывается ужасноебезумие? Он всегда так любил детей.

«Слишком уж любил детей, по моему мнению», – говорила миссисКопли.

Такое иногда случается. Может, потому-то он и выглядит такимизмученным.

О маньяках-убийцах мы ничего знать не можем, это дело врачейи психиатров, – думала Таппенс. – Почему у них возникает желание убить ребенка?Что заставляет их это делать? Жалеют ли они об этом впоследствии? Может быть,они делаются себе отвратительными, приходят в ужас от того, что совершили?»

В этот момент их глаза встретились, и она уловила какой-тоответный знак.

«Ты думаешь обо мне, – сказали его глаза. – Да, ты думаешьправильно. Я человек, которого преследуют дьяволы».

Да, совершенно правильное определение. Его преследуютдьяволы.

Она отвела глаза. Теперь ее взгляд остановился на викарии.Викарий ей нравился. Такой славный человек. Известно ли ему что-нибудь? Можетбыть, и известно. А может быть, он находится в самом центре преступного клубкаи даже не подозревает об этом. Вокруг него творятся разные дела, а он о них ипонятия не имеет благодаря своей крайней невинности – даже в какой-то степениопасному качеству.

Миссис Боскоуэн? Но ведь о ней почти ничего не известно.Немолодая женщина, личность, как ее определил Томми, однако это мало чтоговорило. В этот момент, словно прочитав мысли Таппенс, миссис Боскоуэнподнялась со своего места.

– Вы не возражаете, если я пойду наверх и умоюсь? –обратилась она к викарию.

– О, конечно. – Мисс Блай вскочила на ноги. – Я вас провожу.Вы позволите, викарий?

– Я сама прекрасно знаю, куда идти, – сказала миссисБоскоуэн. – Не беспокойтесь. Миссис Бересфорд?

Таппенс от удивления прямо-таки подскочила на своем стуле.

– Я вам покажу, где здесь что, – заявила миссис Боскоуэн. –Пойдемте со мной.

Таппенс встала, послушно, словно ребенок. Хотя сама себе вэтом не призналась бы. Однако она поняла, что миссис Боскоуэн такраспорядилась, а когда миссис Боскоуэн приказывает, ей подчиняются.

Миссис Боскоуэн прошла через дверь в холл, и Таппенспоследовала за ней. Миссис Боскоуэн стала подниматься по лестнице – Таппенс шлаза ней по пятам.

– Комната для гостей на верхнем этаже, – сказала миссисБоскоуэн. – Она всегда содержится в полном порядке. А из нее – вход в ванную.

Поднявшись на верхнюю площадку, она вошла в комнату ивключила свет, приглашая Таппенс войти.

– Я рада, что вы оказались здесь, – начала миссис Боскоуэн.– Я очень надеялась вас встретить, потому что беспокоилась за вас. Ваш мужговорил вам?

– Что-то в этом духе было сказано.

– Да, я беспокоилась. – Она закрыла за собой дверь, так чтоони оказались наедине, словно удалившись от всех, чтобы тайно о чем-топосовещаться. – Вы почувствовали, – спросила Эмма Боскоуэн, – чтоСэттон-Чанселор – это опасное место?

– Оно оказалось опасным для меня, – ответила Таппенс.

– Да, мне сказали. Вам еще повезло. Могло быть и хуже.Впрочем... да, мне кажется, теперь я понимаю.

– Вы что-то знаете, – настаивала Таппенс. – Вам что-тоизвестно об этих делах, это так?

– В какой-то степени, – согласилась Эмма Боскоуэн. – Что-тоя знаю, а чего-то нет. Бывает, что человек инстинктивно что-то чувствует. Икогда инстинктивное чувство подтверждается, это вызывает тревогу. Вся история сшайкой преступников кажется такой невероятной. Не похоже, чтобы она быласвязана с... – Она внезапно остановилась. – Я хочу сказать, подобного родапреступления совершаются и всегда совершались. Но они сейчас прекрасноорганизованы, точно так же, как любое деловое предприятие. В них самих для васнет ничего опасного. Опасность заключается в другом. В знании. Если знаешь, вчем заключается опасность, и хочешь ее предотвратить. Вы должны быть оченьосторожны, миссис Бересфорд, действительно очень осторожны. Вы принадлежите клюдям, которые вторгаются в чужую среду, а это небезопасно, в особенностиздесь.