– Максим! Максимушка, как же тебя угораздило? – сочувственно проговорил Егор, подскочив к раненому.

Тот тяжело дышал и был в бреду. Грудь у него была наспех забинтована – пуля попала под сердце.

– Командир, – тяжело проговорил Максим, узнав Егора. – Ты уж прости меня. Ведь если б я тогда не лопухнулся с этим фрицем, то не раздолбали бы нас сейчас.

И он сильно раскашлялся, потеряв сознание.

– Зря ты винишь себя, Максим. Нет твоей вины в этом, нет, – начал успокаивать его Егор. – Уж если виниться, то только мне, потому что я командир, а стало быть, должен всё предвидеть и не распускать сопли перед втёршимся в доверие врагом, – продолжал говорить Егор уже умершему товарищу. – Ты думаешь… Максим! Максимушка, мальчик мой.

И Егор медленно склонил свою голову на грудь своего боевого товарища, сняв пилотку. На глазах выступили слёзы. В этом бою он потерял своего лучшего друга.

Ещё на одного поредел отряд разведчиков. В предыдущих заданиях капитан Кузьмин не потерял ни одного из своих боевых товарищей, а в этот раз – более половины. Оставшиеся в живых ребята – трое разведчиков и один лётчик – были сильно измотаны тяжёлым боем и изнурительным переходом, как, впрочем, и все остальные. Егор обратил внимание, что нигде нет Зои. А ведь он обещал Панкратову заботиться о ней и оберегать. Но его беспокойство ещё сильнее возросло, когда один из партизан сообщил Егору, что Зоя сбежала обратно к отцу в самом начале выхода из окружения. Видимо, не выдержало сердце дочери, и она решила не бросать отца в смертельной опасности.

Уйдя от преследования, партизаны и разведчики ещё долго блуждали по лесным чащобам, заросшим полянам и болотным топям, пока не вышли в одно из селений, не занятых немцами. Здесь решили окончательно разойтись и вновь выполнять свои миссии отдельно. Партизаны с большим количеством раненых разместились в свободных домах, предварительно организовав охрану. Ближайшее будущее их было неясным, однако все были рады, что спаслись, и были готовы к предстоящим битвам.

Оставшиеся в живых разведчики также не теряли надежды попасть к своим, пройдя через линию фронта. Правда, насколько они в этом были уверены, представлялось весьма трудным, так как необходимо было пройти не одну сотню километров, причём по опасным тылам противника. Но, к сожалению, другого пути не было. И отчаянные воины, полагаясь на свой огромный опыт блуждания по немецким тылам, приняли это непростое решение.

После гибели Максима Тихомирова ближайшим помощником Егору стал Матвей Кривоносов. Это был смелый и отважный боец.

Итак, немного передохнув, обедневшая группа разведчиков запаслась раздобытым в деревне провиантом и двинулась в очень тяжёлый и опасный переход к своим через линию фронта. Теперь главной задачей группы было скрытное передвижение, не привлекающее внимание со стороны немцев. А посему перемещаться решили преимущественно ночью. Сложный рельеф местности и непогода не пугали разведчиков, да и ориентироваться приходилось не наобум, а благодаря чёткому знанию местности и большому опыту, приобретённому за долгие месяцы титанической работы в разведке. Пройдя за первую ночь около тридцати километров, разведчики сильно устали и, едва расположившись на небольшой полянке, уснули мёртвым сном. Не обращая внимания на усталость, Егор решил осмотреться, прежде чем присоединиться к товарищам. Разведка была недолгой. Метров через сто он вышел из леса. Впереди в предрассветной синеве едва проглядывались силуэты самолётов.

Невдалеке от того места, где они расположились, находился вражеский аэродром, хорошо укреплённый и охраняемый. Егор чертыхнулся, так как этот аэродром, так некстати возникший на их пути, нужно было обходить не меньше пяти километров в сторону. Затем, немного подумав, он стремглав побежал к своим товарищам и первым делом распихал Андрея Потапова, того самого лётчика, который следовал за ними по пятам, разделяя все их горести и радости с момента прибытия в партизанский отряд.

– Андрюха, вставай. Наконец-то пришла твоя очередь сказать своё веское слово. А то что ж получается? Мы тебя за собой повсюду таскаем, поим, кормим.

Потапов не оценил солдатский юмор своего командира и послал Егора куда подальше. Но Егор не отставал. И после небольшой перебранки оба подошли к границе аэродрома.

– Ну и что, по-твоему, я должен сказать? – со злой усмешкой проговорил полусонный Потапов.

– А то. Видишь, самолёты стоят, транспортники, – почему-то шёпотом произнёс Егор. – Есть шанс улететь до наших, а не трястись сутками по лесам и болотам.

– Командир, ты в своём уме?! – уже окончательно проснувшись, сказал лётчик. – Если ты ни черта не понимаешь в авиации, это не значит, что я должен выслушивать твой бред.

И уже немного смягчившись, добавил:

– Пойдём поспим чуток, у меня ноги отваливаются от перехода. И потом, какие это транспортники? Это бомбардировщики «Юнкерсы», Ю-88.

Но Егор вцепился мёртвой хваткой.

– Э нет, дружок. В авиации я хорошо разбираюсь, так как до пехотного училища несколько лет готовился поступить в лётное, но не прошёл по конкурсу. Так что знаю, что нет ничего проще, чем взлететь, имея навыки. А органы управления на всех самолётах одинаковые, что на немецких, что на русских, что на японских, потому что законы аэродинамики едины для всех.

– Молодец! Это хорошо, что тебя в лётное училище не приняли. Мы не сможем взлететь по следующим причинам. Эти самолёты имеют свои характеристики взлёта и посадки, которые мне неизвестны, стало быть, мы будем «козлить» при взлёте или зароемся носом при посадке. Мне неизвестны даже углы выпуска закрылков и предкрылков, а это чревато большими неприятностями. Следующее. Мне неведомы органы включения и управления, а для этого нужно налетать не один десяток часов на данном типе самолёта. И последнее. Мы что, на курорт собираемся лететь, что нас просто так возьмут и выпустят с лётного поля и ещё ручкой помашут? Посмотри, какая у них мощная охрана – не успеешь завести двигатель, как всех перестреляют. Ну что, достаточно аргументов?

И победоносно глянув на Егора, Потапов собрался уходить к спящим товарищам.

– Красиво говоришь, ничего не скажешь, а главное, как убедительно, – тоже с язвинкой проговорил Егор. – Только ведь тот, кто не хочет, ищет причину, а тот, кто хочет, ищет средства. Так вот. Непосредственно в самолёте и разберешься со всеми органами, приборами и прочими прибамбасами. Что касается взлётно-посадочных характеристик и прочих углов выпуска закрылков и предкрылков, рассказывай эти сказки своей бабке, потому что опытный лётчик эти самые характеристики нутром чувствует. Это как один раз на велосипеде научиться, а потом всю жизнь рулить будешь. Что касается охраны, это уже наша забота, на то мы и диверсионная группа и должны оправдывать свой хлеб. Ну и самое последнее, – Егор замолчал и уставился на Потапова, а потом договорил: – Если ты, Андрюха, боишься, то так и скажи, я пойму.

Потапов долго смотрел на Егора, затем с досады сплюнул и в сердцах произнёс: