– Насколько мы могли определить, ваша светлость, ссамим владыкой ада, – ответил Дареллон. – Мы оставили на поле боятридцать тысяч убитых – большей частью сириникийцы. Лорд Абриэль, их магистр,возглавлял атаку, а его рыцари следовали за ним. Они оказались втянутыми в бойпрежде, чем сумели понять, против кого сражаются. – Дареллонвздохнул. – Абриэлю почти сравнялось семьдесят, и он, видно, думал, чтоведет свой последний бой.

– Он, увы, оказался прав, – проворчалКомьер. – От него не осталось даже что похоронить.

– Но погиб он славной смертью, – вставилГельдэн. – Найдутся у вас гонцы попроворней, ваше превосходительство?Спархок и Вэнион рассчитывают, что мы доберемся до Материона в ближайшее время,и лучше будет известить их, что нам придется задержаться.

***

– Его имя Валаш, – сказал Стрейджен Спархоку иТелэну, когда все трое, по-прежнему в измазанных смолой матросских робах,ступили с шумной, освещенной факелами улицы в кромешную темноту вонючегопроулка. – Он и двое его дружков – дакиты из Верела.

– Удалось тебе выяснить, на кого, собственно, онитрудятся? – спросил Спархок, когда они остановились, чтобы дать глазампривыкнуть к темноте, а носам – к вони. Закоулки Бересы славились особойнепривлекательностью.

– Я слыхал, как один из них упомянул Огераджина, –ответил Стрейджен.

– По-моему, это вполне возможно. Огераджин с Заластой –старинные приятели.

– Но ведь мозги Огераджина как будто прогнилинасквозь, – возразил Телэн.

– Может быть, у него бывают просветления. В сущности,кто их сюда послал, особого значения не имеет. Пока они здесь, они доносят освоих успехах Крегеру. Насколько я понимаю, они прибыли, чтобы хоть отчастивозместить ущерб, который мы нанесли этой теплой компании в Праздник Урожая, исобирать любого рода сведения, которые подвернутся под руку. Денег им выдалипорядочно, но они не очень-то охотно с ними расстаются. Они сунулись в это делоисключительно ради прибыли – ну и для того, чтобы пощеголять важностью своейперсоны.

– А Крегер появляется здесь, чтобы выслушать ихдоклады? – спросил Спархок.

– В последнее время не появлялся. Валаш связывается сним через посланца. Эта дакитская троица взялась за дело, которое ей явно не поплечу. Они жаждут заграбастать побольше из тех денег, что дал им Огераджин, и вто же время ни за что не хотят упустить что-нибудь важное. По большей части онизаняты тем, что ищут способа добывать информацию и не платить.

– Мечта мошенника, – заметил Телэн. – Чем онизанимались у себя в Вереле?

– Продавали детей людям с определенныминаклонностями, – с отвращением ответил Стрейджен. – Насколько японял, Огераджин был одним из их постоянных покупателей.

– Стало быть, они принадлежат к самым низам?

– И даже ниже, по-моему. – Стрейджен огляделся,желая убедиться, что они одни. – Валаш хочет познакомиться с вами двумя.Он там, наверху, – Стрейджен указал на конец проулка. – Он снимаетугол на чердаке у одного типа, который скупает краденое.

Телэн нехорошо усмехнулся.

– Если эти дакиты сообщат Крегеру слишком многоневерных сведений и ложных слухов, он, пожалуй, решит, что они пережили своюполезность, как вы полагаете?

– Возможно, – пожал плечами Стрейджен.

– Это пробуждает мое воображение.

– Вот как? С чего бы это?

– Мне не нравятся люди, торгующие детьми. Это чистоличная неприязнь. Идемте познакомимся с Валашем. Мне не терпится узнать,действительно ли он так легковерен, как ты говоришь.

Они поднялись по ветхой наружной лестнице к непрочнойгрязной двери, которую, судя по всему, не раз вышибали хорошим пинком. Чердакоказался завален разного рода поношенной одеждой, старой мебелью и выщербленнойкухонной утварью. По углам, собирая пыль, валялись даже сломанныесельскохозяйственные орудия.

– Чего только не крадут некоторые! – презрительнофыркнул Телэн.

В дальнем конце комнаты горела одинокая свеча, и в ееневерном свете клевал носом, сидя за столом, костлявый элениец. На нем былакороткая, бархатная куртка дакитского покроя, и его редкие, цвета грязи волосыстояли дыбом, образуя вокруг продолговатой головы нечто вродепрозрачно-грязного ореола. Услышав их шаги, он встрепенулся, торопливо подгребк себе какие-то бумаги и с важным видом принялся ими шуршать. Затем спритворным нетерпением взглянул на пришедших.

– Ты опоздал, Вимер, – упрекнул он пронзительнымгнусавым голосом.

– Прошу прощения, мастер Валаш, – угодливоизвинился Стрейджен. – Нам с Фроном пришлось вытаскивать молодого Рельдэнаиз весьма нехорошей ситуации. Рельдэн работает неплохо, но иногда берется зато, что ему не по зубам. Как бы то ни было, ты хотел познакомиться с моимидрузьями. – Он положил руку на плечо Спархока. – Вот это Фрон. Онзаядлый забияка, а потому мы предоставляем ему действовать всякий раз, когдадело можно уладить парочкой увесистых плюх или пинком в живот. Этот мальчикРельдэн – самый ловкий воришка из всех, кого я когда-либо знал. Он способенпротиснуться в мышиную нору, а слух у него такой острый, что он слышит, какмуравей переходит улицу на другом конце города.

– Я только хочу нанять его, Вимер, – хмыкнулВалаш. – Я не собираюсь его покупать. – Он захихикал над собственнойшуткой, явно ожидая, что они присоединятся к его веселью. Телэн, однако, и недумал смеяться. Глаза его заледенели.

Валаша, похоже, привела в замешательство реакция на егоостроту.

– Почему вы одеты матросами? – спросил он нестолько из любопытства, сколько для того, чтобы что-то сказать.

Стрейджен пожал плечами.

– Это портовый город, мастер Валаш. На улицах полноматросов, так что еще трое не привлекут особого внимания.

– У вас есть для меня что-нибудь стоящее? –осведомился он, старательно изображая высокомерную скуку.

Телэн стянул с головы шапку.

– Тебе самому решать, чего это стоит, мастерВалаш, – хнычущим голосом проговорил он, неловко кланяясь. – Я ивпрямь набрел на кое-что любопытное, если пожелаешь выслушать.

– Говори, – велел Валаш.