– Это что же, семейный обычай? – спросилБерит. – Или ты таким образом чтишь память своего отца?

Молодые люди, в кольчугах и серых дорожных плащах, стояли,опираясь о поручень, у борта потрепанного грузового суденышка, которое неспешнобрело по водам Арджунского моря – из Супаля в Тиану.

Халэд пожал плечами.

– Ни то ни другое. Просто так уж сложилось, что всемужчины в нашей семье густо обрастают бородами – кроме Телэна, конечно. Если бя решил избавиться от бороды, мне пришлось бы бриться дважды в день. А сейчас ятолько раз в неделю подстригаю бороду ножницами – и все. На это уходит кудаменьше времени.

Берит потер ладонью свое измененное лицо.

– Интересно, не будет ли Спархок возражать, если яотращу ему бороду? – пробормотал он.

– Спархок, может, и не будет, зато королева Элананаверняка соскребет ее с тебя собственными ручками. Ей нравится его лицо таким,как есть. Она обожает даже этот его перебитый нос.

– Похоже, нас ожидает непогода, – Берит указалжестом вперед, на запад. Халэд нахмурился.

– Это еще откуда взялось? Минуту назад небо былочистое. Странно, что я ничего не почувствовал.

Завеса туч, громоздившаяся на западе низко, над самым морем,сейчас отливала лиловым и угрожающе бурлила, распухая с поразительнойбыстротой. В недрах туч поблескивали молнии, и угрюмые раскаты грома надтемными бурными водами озера доносились до суденышка.

– Надеюсь, эти матросы знают, что делают, –заметил Берит. – Я вижу все признаки самой чудовищной бури.

Они смотрели, как чернильно-лиловая туча разрастается весвыше и выше, захватывая все небо на западе.

– Это не обычная буря, Берит, – напряженнымголосом проговорил Халэд.

– Она приближается слишком быстро.

Оглушительно прогрохотал гром, и туча на миг обесцветилась,содрогаясь от вскипевших в ней молний. И в это мгновение, когда синеватыеотблески молний отбросили мрак, обнажив то, что таилось за ним, – Берит иХалэд разом увидели в недрах тучи смутный силуэт.

– Клааль! – вскрикнул Берит, не в силах оторватьглаз от чудовищной крылатой тени, полускрытой бурлящей стеной грозовых туч.

Новый удар грома рассек небо, и утлое суденышко затряслось,накрытое, как волной, этим оглушающим грохотом. Перевернутый конус Клаалевалика покрылся рябью, задрожал, растекаясь и меняясь в гуще грозовых туч, ираскосые щели-глаза полыхнули пламенем внезапного гнева. Гигантские черныекрылья яростно замолотили по тучам, раздирая в клочья их невесомую плоть, ичудовищная пасть исторгла рев, в котором были злоба и разочарование. Клааль вылв бессильной ярости, и его безмерно длинные руки алчно протянулись в штормовоенебо, стремясь схватить нечто, чего там не было.

А потом он исчез, и странная туча, так и не разразившисьбурей, стремительно умчалась на юго-восток, очень скоро превратившись лишь впятнышко грязной тьмы на горизонте. Только воздух так и остался пропитаннымсернистой едкой вонью.

– Сообщи-ка ты об этом Афраэли, – угрюмопроговорил Халэд. – Клааль снова вырвался на свободу. Он искал что-то и ненашел. Одному Богу ведомо, где он появится в следующий раз.

***

– Рука Комьера переломана в трех местах, –рокочущим басом проговорил сэр Гельдэн, обращаясь к патриарху Бергстену,облаченному в кольчугу, послу Фонтену и архимандриту Монселу, которые собралисьв заваленном книгами кабинете Монсела, – а у Дареллона до сих пор двоитсяв глазах. Комьер мог бы ехать дальше, но Дареллона, думается мне, лучшеоставить здесь, пока он окончательно не выздоровеет.

– Сколько рыцарей в состоянии продолжать поход? –спросил Бергстен.

– Самое большее, сорок тысяч, ваша светлость.

– Придется нам обойтись тем, что есть. Эмбан знал, чтомы можем появиться здесь, и десятками слал сюда гонцов. Положение вЮго-Восточной Дарезии резко обострилось. Жена Спархока похищена, и наши врагитребуют в обмен на нее Беллиом. Войско мятежников в джунглях Арджуны готовитсяк походу на Материон, и еще две армии собираются на восточной границе Кинезги.Если все эти силы соединятся – наше дело проиграно. Эмбан хочет, чтобы мы ехалина восток, пока не минуем Астельские топи, а потом повернули на юг и осадилистолицу Кинезги. Ему нужно любым способом оттянуть эти армии от границы.

Сэр Гельдэн вынул карту.

– Задумано неплохо, – проговорил он, разглядываякарту, – но для такого предприятия сил у нас маловато.

– Придется поднапрячься. Вэнион на марше, но эти армиина кинезганской границе значительно превосходят числом его силы. Если мы неотвлечем их на себя, чтобы ослабить натиск на него, его попросту сметут.

Гельдэн задумчиво взглянул на рослого патриарха.

– Вам это вряд ли понравится, ваша светлость, –сказал он, – но другого выбора у нас, похоже, нет.

– Говори, – бросил Бергстен.

– Вам придется снять клобук и принять командование надрыцарями церкви. Абриэль убит, Дареллон выведен из строя, и, если Комьерпопытается вступить в бой, его искалечит тяжесть собственного топора.

– Есть еще и ты, Гельдэн. Ты тоже можешь принятькомандование.

Гельдэн покачал головой.

– Я не магистр, ваша светлость, и это хорошо известновсей армии. К тому же я пандионец, а прочие ордена относятся к нам неслишком-то дружелюбно. За минувшие столетия мы ухитрились нажить себе немаловрагов. Рыцари из других орденов не станут под мое начало. Ты – патриарх иговоришь от имени Сарати и церкви. Они примут тебя беспрекословно.

– Об этом не может быть и речи.

– Значит, нам придется сидеть здесь, покуда Долмант непришлет нам нового командира.

– Мы не можем ждать!

– Именно об этом я и говорю. Могу я сказать рыцарям,что ты принимаешь командование над войском?

– Я не могу, Гельдэн. Ты же знаешь, мне запрещеноприменять магию.

– С этим мы как-нибудь справимся, ваша светлость. Срединас достаточно опытных волшебников. Просто скажи нам, что нужно сделать, –и мы об этом позаботимся.

– Я принес обет.

– Но еще раньше ты принес другой обет, лорд Бергстен.Ты поклялся защищать церковь. Этот обет сейчас главенствует над первым.

Бородатый, облаченный в черное архимандрит Монсел задумчивопоглядел на упорствующего талесийца.