Не только даар, предпринявший попытку к бегству, уплывать дальше не стал, притворился безвольным бревном, но и рябь на озёрной поверхности, и та притихла, решив не выделяться и лишний раз не отсвечивать.

— Нет, — вернул мне своё внимание всё ещё умопомрачительно обнажённый мужчина. — Так я тебе точно не наврежу, — пояснил причину своего отказа.

Не перестал смотреть на меня и тогда, когда пламя одного из его мечей не просто вспыхнуло ещё ярче, вовсе взвилось огненной плетью, устремившейся к даару.

И так мне жалко чешуйчатого стало!

Огненная плеть поймала, сомкнулась неумолимой петлёй вокруг мощной шеи, отчего даар очень громко взвыл, а потом ещё долго брыкался в бессилии, будоража высокие волны и разлетающиеся во все стороны брызги, пока его тащило обратно к берегу. Неудивительно, что к императору я так и не подошла. Да какой там подошла… Наоборот, невольно попятилась от них обоих как можно дальше.

Кто бы на моём месте поступил иначе?

Там же практически битва началась. Если безжалостную расправу можно посчитать таковой. У видящего же против императора ни шанса.

Жаль, пока пятилась назад, глядя на обоих округлившимися от ужаса глазами, под ноги себе посмотреть забыла. Запуталась и запнулась сама не знаю за что. Опознавать стало поздно. Полетела спиной в воду. Ушла под неё, от неожиданности нахлебавшись вместе с вырвавшимся вскриком. А пока барахталась в попытке освободить левую лодыжку, только себе же хуже сделала, запуталась ещё сильнее. В лёгких запекло с такой силой, будто атомная бомба решила в них взорваться. В глазах потемнело. Наверняка бы отключилась, но пытка закончилась также быстро, как и началась. Вокруг талии сомкнулась надёжная хватка, меня подняли и вытащили, крепко прижимая к сильному телу. А мне в этот самый момент совсем неважно стало, что оно до сих пор без одежды. Вцепилась обеими руками, откашливаясь и одновременно жадно втягивая в себя воздух, прильнув к своему спасителю.

— Вот видишь, она и без меня прекрасно топится, — проворчал на это даар. — Всё равно бы самоубилась.

Плеть вокруг его горла никуда не исчезла, но стала держать не так туго, раз перестал страдать и опять включил свою вредность. Ненадолго. Пламя взвилось с новой силой. Даар болезненно зашипел и хлестнул хвостом по воде, но освободиться, конечно же, не смог.

— И вообще, она — ведьма! — завопил громче прежнего. — Ей всё равно один путь — на костёр! Она…

Больше ничего внятного выдавить не сумел. Плеть вновь затянулась, и до того крепко, что каждый последующий звук из зубастой пасти превратился в судорожное сипение.

Видящий задыхался!

Кажется, император решил его задушить…

Сам, по моим ощущениям, и вовсе будто каменным стал. На лице не осталось ни единой эмоции. У меня и у самой всё внутри похолодело.

Даар назвал меня ведьмой…

Я слышала это в свой адрес не в первый раз. И прежде не особо верила, не задумывалась настолько глубоко, в том числе и над тем, чем мне это может грозить. Но разве могут ошибаться два видящих одновременно? Вместе с этим риторическим вопросом у меня вся жизнь перед глазами пронеслась. Не моя. Всех тех, кого действительно сожгли. За то, кто они. Я ведь читала хроники. Да и реакция императора на слова даара тоже выглядела весьма показательно. Айден Ай´Дахар Ае Реир банально в бешенстве.

А я… что в таком случае он сделает со мной?

— Тебе больше нет веры, Церцея, — вырвал из размышлений ледяной голос императора.

Почувствовала себя, как никогда виноватой. Не только потому, что происходящее из-за меня.

Даар… она?

Не он, как я прежде ошибочно посчитала.

— Ты пыталась убить мою невесту, — добавил, а взметнувшееся пламя почти ослепило. — Жизнь — за жизнь.

Зажмурилась. На секунду. Для того, чтобы вернуть себе способность видеть. Не особо помогло, но вряд ли мои ощущения меня обманывали. Айден Ай´Дахар Ае Реир в самом деле собирался прервать чужую жизнь. Вот я и…

— Не надо! — взмолилась.

Вышло практически приказом. Едва ли жалостливость в моём голосе смягчила этот посыл. Зачем я это вообще сделала? Потом определюсь, это сейчас не столь уж и важно.

— Пожалуйста, — добавила тихо.

Как вцепилась в него, бездумно впиваясь в широкие плечи ноготками до боли в собственных пальцах, так и не отпустила. Наоборот, сдавила сильней, чтобы он, наконец, обратил на меня внимание.

— Пожалуйста, не надо, — попросила вновь. — Я вас очень прошу, — потянула мужчину на себя.

Но помогло мне совсем не это, а слёзы, которые я и сама прежде не заметила. Они скатились по моим щекам ровно в тот миг, когда огненная плеть потухла и исчезла, а солёные капли подобрали его освободившиеся пальцы.

— Когда-то мои предки казнили на кострах тысячи женщин, — посмотрел он на меня. — Не все из них были истинными ведьмами. Некоторых оговорили. Избавились от них не потому, что те действительно являлись ведьмами, всего лишь воспользовались ситуацией в угоду себе и своим скрытым мотивам. Разбираться, где правда, а где ложь — никто не стал. Страх быть проклятыми вновь оказался слишком велик. Ведьминские проклятия имеют огромную силу. Вселяют в нас самое худшее. Намного проще пожертвовать жизнью одной, чтобы спасти сотни или тысячи тех, кто может жить в будущем, — проговорил вкрадчиво и весомо. — Если кто-либо усомнится в тебе, решив, что ты — одна из них, и это станет известно, против всех не выстоять даже мне, — отчеканил сурово.

То есть… не поверил?

Ей.

Но… прислушался ко мне?

Мои слёзы не прекратились. Он собрал каждую, пока говорил, в то время, как временно помилованная Церцея совсем поникла.

— Твоя правда, последний из Ае Реир, — произнесла она тихо. — Я всего лишь придумала оправдание своему проступку. Мне не понравилось, как она неуважительно ко мне отнеслась, только и всего, — повинилась, приподнявшись туловищем, при этом опустив голову в покаянии. — За все поколения драконьего рода ни один дракон не выбрал себе в жёны ведьму. Так не бывает. И раз уж она — возможно, твоя будущая жена, а драконья кровь не ошибается, значит я солгала. И готова принять любое наказание. Твоя воля.

Последний из рода Ае Реир… молчал. Долго. Напряжение в его плечах чувствовалось всё заметнее.

Вспыхнуло алое пламя!

На этот раз в самом деле ослепило. По крайней мере, именно меня. Успела различить лишь то, что оно метнулось к Церцее. А пока я часто-часто моргала в отчаянном ожидании, когда способность видеть ко мне опять вернётся, со стороны видящей послышались новые всплески и вопль, полный боли.

Неужели всё-таки казнил?!