Слезы обжигали щеки и замирали на губах, оставляя соленый привкус. Даша закрыла лицо руками и остановилась у двери, не желая показываться в таком виде миссис Пэт, которая наверняка ждала ее, чтобы запереть на ночь. Даша сделала несколько глубоких вдохов и, вытерев лицо рукавом, вошла внутрь.

– Милая! – услышала она с порога и кивнула сама себе, как бы подтверждая свою догадку.

Миссис Пэт сразу заметила, что что-то не так, но расспрашивать ни о чем не стала. Помогла Даше снять пальто и усадила на кровать, присев рядом.

– Почему все так, миссис Пэт?! Только я поверила в сказку, как моя карета уже превратилась в тыкву!

Миссис Пэт вздохнула и погладила ее по волосам.

– Так бывает, Дашенька… И с этим ничего не поделать.

– У меня так бывает всегда! Сколько можно?! Почему я? За что? – не успокаивалась Даша.

Миссис Пэт приобняла ее и снова вздохнула.

– У каждого в жизни случаются взлеты и падения, но дело не в том, сколько и кому за что достается, а в том, как они реагируют на это… Вы слишком доверчивы, милая, и ранимы.

– Я наивная! Вот самое верное определение, – призналась Даша.

– Как бы там ни было и что бы у вас ни случилось… утро вечера мудренее. Новый день – новые мысли.

Даша заглянула в добрые глаза миссис Пэт и улыбнулась, почувствовав внезапное облегчение. Все внутри успокоилось, будто сильно болела голова, но ей дали таблетку, и боль отступила.

– Вы напоминаете мою маму… – прошептала Даша. – Она тоже всегда находит нужные слова, которые вселяют в меня надежду.

– Ми-и-лая… – сочувственно протянула миссис Пэт, прижав ее к себе еще крепче.

– Я скучаю! Я очень скучаю… По маме, по нашим долгим уютным беседам, по папе, по нашему дому. Как я тоскую по тому времени, которое мы проводили вместе, как шутили во время чаепитий… Как бы мне хотелось снова стать беззаботным ребенком!

Пэт опустила глаза. Она еще раз погладила Дашу по голове, потом поцеловала ее в лоб и поднялась с кровати.

– Гоните от себя дурные мысли. Все может измениться в один миг… – загадочно произнесла Пэт, стоя на пороге.

– Спасибо, миссис Пэт… за поддержку и понимание. Я очень ценю это, правда! – оживилась Даша.

Ей хотелось поговорить с ней еще и еще, обо всем рассказать, поплакаться, но та пожелала ей спокойной ночи и вышла из комнаты.

Мистер Кардус, задыхаясь, вне себя от злости, без стука ворвался в комнату Каула, который, не обращая на него внимания, сидел в кресле, играя с охотничьим ножом. Эльд устремил дерзкий взгляд на взбесившегося Кардуса, и его сверкающие, словно яркие звезды, бирюзовые глаза загорелись вдруг дикой яростью, засветились темно-зеленым огнем…

– Снова пришел отчитывать меня?! – Каул запустил пальцы в шевелюру, нервно потеребил ее, и белые, всегда старательно уложенные волосы вмиг потемнели.

– А вы мне не дерзите, юноша! – воскликнул Кардус. – Мне показалось или вы намеревались раскрыть себя моей гостье?!

– Не показалось! – раздраженно ответил Каул.

– Напомнить ли вам, мой юный друг, что с вашей драгоценной сестрой может произойти что-то нехорошее, если вы…

Мерзкий и насмешливый взгляд Кардуса заставил Каула встрепенуться. Парень резко вскочил с кресла, одним прыжком настиг волшебника и прижал его к стене, приставив нож к горлу.

– Если с Норной что-то произойдет, я тебя прикончу! – зашипел Каул, вызвав лишь смех у Кардуса.

Тот с легкостью отодвинул его от себя и отошел в сторону, хлопая в ладоши.

– Браво, Каул! Вашей смелости можно только позавидовать!

Каул брезгливо посмотрел на него и метнул нож в деревянную дверь. Тот сверкнул, отправляясь в короткий полет, и со звоном вонзился в нее.

– Не думаю, что вы откажетесь от перспектив, предложенных мною, и рискнете безопасностью сестры из-за какой-то девчонки! – уверенно произнес Кардус.

Каул оскалился, но отвечать не стал.

– Вы – опасный преступник, Каул, изгой общества, а я даровал вам свободу. Вы должны быть бесконечно благодарны мне!

– Я ничего не просил и с радостью вернусь в камеру… – охрипшим голосом сказал он.

– Вернетесь! Если я этого пожелаю. А пока… Задача вам известна!

Каул закатил глаза, сложив руки на груди.

– Это же так просто! Очаровать наивную барышню… Наплетите ей нечто романтичное, признайтесь в любви… Не мне вас учить!

– Для чего тебе это? – с серьезным видом спросил Каул, повернувшись к нему.

– Любовь – самая сильная эмоция, дорогой мой, которая толкает нас порой на необдуманные, безрассудные поступки, – ответил тот. – Лишь любовь сможет удержать Дарью там, где ей следовало бы остаться.

– Зачем? – снова спросил Каул.

– Скажем так, это не вашего ума дело.

– Я хочу знать! Имею право! – потребовал он, вновь рассмешив Кардуса.

– Хорошо! Я вам скажу. Дарья – моя наследница, и именно она займет министерское кресло после того, когда я… уйду на покой.

– Что?! – скривился Каул. – Ни за что не поверю в эту чушь!

– Отчего же?! – невозмутимо произнес Кардус. – Вы не верите в то, что мною могут двигать благие намерения?

– Нет, Кардус! – усмехнулся юноша. – Уж меня ты не проведешь!

Тот пожал плечами.

– То, что она моя наследница, – это правда! Дарья – дочь моего старшего брата…

– Еще одного не менее опасного преступника?! – съязвил Каул.

– Нет, в отличие от вас, дорогой мой, он никого не убивал! – весело воскликнул Кардус, будто соревнуясь в колкостях.

Каул напрягся, но вида не подал. Кривляясь, он лишь передразнил Кардуса, скопировав его жесты и мимику, и рассмеялся.

– Разговор окончен! – сообщил Кардус, слегка поклонившись. – Надеюсь, вы сделали для себя соответствующие выводы и теперь правильно расставите приоритеты…

Каул снова оскалился, бросив на него ненавидящий взгляд, а когда Кардус скрылся за дверью, улегся на кровать и зарылся в подушки, обдумывая все, что произошло с ним сегодня.

Мистер Кардус уже собирался подняться наверх, как снова его внимание привлекли звуки, доносящиеся из кабинета. Он подошел к двери и насторожился, вооружившись кочергой, стоящей у камина. Использовать магию Кардус не собирался, а вот тяжелый предмет в его руке придавал уверенности. Он легонько толкнул дверь и, нащупав в темноте выключатель, зажег свет. Кардус вздрогнул, увидев Сенора, как ни в чем не бывало спокойно сидящего за его рабочим столом. Тот приветственно кивнул и улыбнулся, введя Кардуса в ступор.

– Я поражен! – воскликнул он, придя в себя от наглой, на его взгляд, выходки брата.