переплелись с моей собственной. Я чувствовал кровь на своих руках и страшную вину, словно сам участвовал во всех этих преступлениях.

Затем видения мгновенно прекратилось. Я сидел на стуле в маленькой комнате, а надо мной возвышалась фигура чернобородого мужчины, его длинные пальцы закупоривали стеклянный сосуд.

– С возвращением, Георгий, – мягко проговорил Нефер, усаживаясь на свое место за столом. – Как прошло твое путешествие?

Я протер глаза рукой, пытаясь прислушаться к своим чувствам – головокружения больше не было, как и эйфории, наоборот, я чувствовал себя до предела уставшим.

– Что… что это было? – спросил я. – Ты подмешал мне какой-то наркотик?

– Я бы назвал это лекарством, – развел руками Нефер. – Лекарством, что освобождает разум и позволяет посмотреть на вещи под другим углом.

– Ты хотел, чтобы я увидел темное прошлое своего народа. Зачем?

– Ты увидел лишь то, о чем знал прежде, но отметал, подобно шелухе. Но теперь тебе не сбежать от правды, а, значит, ты готов получить ответ на свой вопрос.

Нефер расправил плечи и положил ладони на стол.

– Многие века человечество было слепо и потому обречено совершать одни и те же ошибки. Если, в отдельные времена, и появлялись люди, которые своим умом, талантом и знаниями прокладывали дорогу цивилизации, ведя ее путем света и созидания, то уже спустя несколько поколений, развращенное многочисленными пороками общество низвергалось во тьму, погребая под своими обломки и предавая забвению все, что было достигнуто таким огромным трудом. Так продолжалось тысячелетия, пока однажды не появился человек, который нашел способ разорвать этот порочный круг и взять ответственность за судьбы людей в свои руки.

– Почему же он был так уверен в своих силах? – поинтересовался я.

– Никто прежде не желал учиться на ошибках предшественников, – объяснил Нефер. – Уроки прошлого либо забывались, либо извращались в угоду власти. Людей учили беспомощности, тех, кто осмеливался мыслить, преследовали, а их труды уничтожали. Наш учитель посвятил свою жизнь тому, чтобы собирать и сохранять зерна человеческой мудрости.

Он указал на дверь.

– Ты уже стал свидетелем того, как мы исцелили больного чумой. Но это не предел, ибо мы изучили человеческое тело и можем значительно повысить его способности, сделать сильнее, быстрее и выносливее. Мы знаем, как движутся вещества в организме и способны влиять на них. Знаем мы и о крошечных существах, что способны уничтожить целые страны, но также знаем и об их великой пользе для человека. Нам известно о движении светил на небе и о том, что находится у нас под ногами, а также многое другое, о чем я не стану рассказывать, ибо ты все равно, не поверишь.

Действительно, все услышанное было похоже на сказки, которыми голиарды[37] развлекают уличный сброд, но я уже видел достаточно, чтобы отнестись к этим словам со всей серьезностью.

– Мы и теперь продолжает накапливать знания, – продолжил Нефер свою плавную речь, – пропускаем их через сито, проверяем и отделяем главное от второстепенного. В познании для нас нет преград, ибо мы используем все методы, доступные человеку и отвергаем любые запреты. Мы беспристрастны в своем суждении, полностью лишены предрассудков и потому смотрим на мир очищенным взором.

– Но во имя чего?

– Во имя прогресса и общего блага. – Лицо Нефера казалось высеченным из камня. Он был предельно серьезен.

– Общее благо для всех? – удивился я. – Нечто подобное предлагали маздакиты[38]. Однако это несбыточная мечта, ведь каждый человек всегда желает большего и стремится преумножить свой достаток за счет другого.

Нефер скривил губы.

– Человек, – презрительно фыркнул он. – Знай же, Георгий, что люди в большинстве своем рабы и не способны менять свою жизнь, пока кто-нибудь не сделает это за них. Именно этим мы и занимаемся – направляем русло истории так, чтобы ничто не мешало ей двигаться вперед. На этом пути мы вынуждены отринуть собственные желания и амбиции. Забыть о чувствах…

Нефер лукаво посмотрел на меня.

– Впрочем, чувства не всегда мешают делу.

Я сделал вид, что не понимаю его намеков.

– Многих ли можно увлечь подобными идеями? – с сомнением спросил я. – Ведь человек всегда остается человеком – его эмоции и амбиции подавить невозможно.

– Нам под силу и это. – Нефер загадочно улыбнулся. – Но лишь малая часть из членов братства знают о наших истинных целях. Для остальных есть куда более примитивные средства убеждения.

– Почему же в таком случае ты решил посвятить меня во все свои тайны?

– Во все? – Нефер снисходительно поднял брови. – Не переоценивай себя, Георгий. Ты узнал только то, что я позволил тебе узнать. И ровно в той мере, в который ты нужен для воплощения моего замысла.

Столь откровенный ответ смутил меня, но прежде, чем я успел что-то ответить дверь позади распахнулась и на пороге появилась Феофано.

– Остальное объяснит она. – Нефер поднялся, показывая, что наш разговор окончен. – Надеюсь, ты примешь наше предложение. В любом случае эта встреча не будет последней.

Хотя у меня оставалось еще много вопросов, но я не стал испытывать терпение хозяина дома. Слегка пошатываясь (сказывалось действие дурманящего напитка), я покинул комнату вместе с Феофано.

– О каком предложение он говорил? – спросил я, едва мы оказались за дверью.

– Речь о твоем сыне, Георгий. – Феофано посмотрела на меня, ее лицо было бледным и сосредоточенным. – Мы можем спасти его, но у всего есть своя цена.

Надежда, пробужденная ее словами, согрела мое сердце, однако предосторожность подсказывала мне, что плата будет высокой.

– Чего же вы хотите?

– Мы не можем подарить тебе жизнь Алексея, но мы можем обменять ее на жизнь другого человека. И этот человек – император Иоанн.

В горле моем пересохло.

– Убить императора? – тихо проговорил я и уже эти слова повергли меня в ужас. – Ты действительно думаешь, что я пойду на такое? Ты, которая знаешь меня столько лет!

Возмущению моему не было предела. Я уже хотел уйти, но Феофана преградила мне дорогу.

– Я знаю, что ты упрям как мул! Но на этот раз ты должен меня выслушать, ведь на кону жизнь твоего мальчика!

Однако ее слова лишь еще больше разозлили меня.

– Я перестал узнавать тебя Феофано. Когда-то я безоглядно доверял тебе, но отныне твои помыслы для меня сокрыты. Ты служишь безумной идее своего братства и ради нее готова разрушать все вокруг!

– Доверься своим глазам, Георгий, – взмолилась Феофано. – Я по-прежнему люблю тебя и хочу помочь! Ты же видел, нам под силу исцелить Алексея!

– Не произноси его имя! – предупредил я. – И не пытайся использовать мое горе в своих целях.

– Как скажешь, но ты должен узнать еще кое-что. –