И я вошел в нее, одним движением вогнав себя в нее до упора.

Она издала нечленораздельный крик боли, протягивая руки, чтобы вцепиться в меня.

Я крепко прижал ее к себе, мой член пульсировал внутри нее, пока она хныкала от боли и шока.

Но дело было не в сексе.

Речь шла о доминировании.

Нужно было доказать ей, что я контролирую ситуацию.

Я медленно выходил из нее, а затем снова входил, наслаждаясь ощущением ее тугой, влажной плоти, обволакивающей меня.

Она вздрагивала при каждом движении, ее тело трепетало подо мной.

Я наклонился и прошептал ей на ухо: "Тебе нравится, да?".

Она не ответила.

Но мне было все равно.

Я контролировал ситуацию, и это было все, что имело значение.

Я толкнулся еще глубже, и ее ноги рефлекторно обхватили меня, пропуская еще больше. Сильный металлический запах ее разрушенной девственности наполнил воздух, и мой член дернулся, напрягаясь еще больше.

Слезы медленно катились по ее щекам, но… но она не жаловалась.

Это было больно.

Я знал, что это больно.

Но почему она не жаловалась?

Я медленно вынул и снова вошел.

На этот раз она хрюкнула, но в этом было удовольствие. Я услышал его.

Я ненавидел то, как хорошо я знал звуки, которые она издавала, как они эхом отдавались в моей голове до конца моей жалкой жизни.

Ее тело привыкало ко мне.

А ее скользкая киска прижалась к моему члену, как навязчивый любовник.

Ей это нравилось.

Мне не следовало удивляться, но я удивился. Боль и удовольствие — ей нравилось и то, и другое.

Она хотела и того, и другого.

Как… как я собирался погубить ее, если она меня уже не ненавидит?

Я снова двинулся, и она зашипела. "Ты такой… большой", — выдохнула она.

Мои яйца сжались от ее слов.

Черт, неужели я действительно был таким жалким?

Неужели я действительно настолько… потерян?

Она чувствовала себя чертовски хорошо, и это затуманивало мой рассудок. Мне следовало бы отстраниться, оставить ее там, но я не мог.

Потому что я тоже хотел гнаться за своим удовольствием.

Я хотел почувствовать, каково это — кончать в нее, видеть, как она истекает моим семенем.

Я хрюкнул, проникая глубже, и задвигал бедрами, демонстрируя силу и доминирование. Ее ногти впились в мою спину, что было приятным ощущением среди удовольствия и боли.

"Тебе это нравится, да?" прорычал я, мой голос был грубым и злым. "Тебе нравится каждая секунда? Ты хочешь грубости, хочешь чувствовать, как мой член растягивает тебя, как мой грязный гребаный кончил в твою тугую, влажную дырочку".

Ее глаза дрогнули за повязкой, лицо исказилось от боли и удовольствия. Она ничего не ответила, но я чувствовал, как ее тело двигается вместе с моим, как ее мышцы сжимаются вокруг моего члена в знак приветствия.

Я навалился на нее сильнее, мои бедра заходили ходуном. Я хотел сломать ее, разрушить ее невинность, доминировать над ней, и это бурлило в моих венах. Я знал, что делаю что-то неправильное, что-то опасное, но мне было слишком хорошо, чтобы остановиться.

Мои толчки становились все более беспорядочными, дыхание прерывистым, когда я боролся за контроль, но я чувствовал, как ускользаю, как меня затягивает в темноту, которая грозила поглотить нас обоих.

Крики Минки становились все громче, ее тело дрожало подо мной, а я продолжал двигаться в ней и выходить из нее. Я терялся в ней, мое сердце колотилось, разум метался, когда я доводил ее до грани.

Ее ногти впились в мою спину, а бедра начали двигаться, подстраиваясь под мой ритм.

Я застонал, мое наслаждение росло в соответствии с ее интенсивностью. Я чувствовал, как ее тело прижимается ко мне, как ее мышцы напрягаются вокруг моего члена, и это сводило с ума.

Я задвигался сильнее, мои бедра заходили ходуном от дикой интенсивности. Она вскрикнула, ее голос дрожал от эмоций.

Я потянулся вниз и схватил ее за задницу, притягивая к себе все ближе и ближе, пока входил и выходил. Мне нужно было быть ближе к ней, как можно ближе. Ее хныканье заполнило комнату, и я понял, что разрываю ее.

Ее тело выгибалось подо мной, мышцы сжимались и разжимались вокруг меня.

И тогда я понял, что должен сделать.

Я знал, что сломит ее окончательно.

"Ты уже близко, не так ли, ланька?" прошептал я. Мой голос был тягучим, неровным.

Она кивнула, прикусив нижнюю губу.

"О да, я чувствую, как ты напряглась на моем члене", — продолжил я. "Хочешь кончить для меня?"

"Пожалуйста", — сказала она шепотом.

Мне нужно было увидеть ее.

Я должен был увидеть, как она видит меня.

Как раз в тот момент, когда она была готова к пику, я протянул руку и снял повязку с ее глаз. Как только ее глаза остановились на мне, что-то произошло.

Я не мог… не знал, как выразить это словами. У меня защемило в груди, как будто мое сердце вдруг стало шире. Весь гнев, вся ненависть исчезли в одно мгновение, словно их и не было. С каждым толчком я пыталась вернуть его, но не могла.

Она исчезла.

"Это… это был ты?"

И тут я понял, что в ее глазах отразилась ненависть.

Надежда разбилась вдребезги.

"Леви?" — спросила она.

Я застонал от звука моего имени в ее устах.

"Но… но…?"

"Ты кончишь для меня", — прошептал я, мой голос был густым от желания. "Ты будешь кричать для меня, и ты будешь ненавидеть это".

Тело Минки задрожало подо мной, и она выкрикнула мое имя, как молитву. Я чувствовал, как ее мышцы прижимаются ко мне, как ее влажность покрывает мой член, хотя сейчас она меня ненавидела.