она ослушается моего приказа. Молчание затягивалось, каждая секунда превращалась в тягостную паузу. Я уже собирался отвернуться, как услышал щелчок замка.

Дверь медленно открылась, и на глаза Минки легла повязка, которую я ей дал. Я выдохнул, не понимая, что делаю, и почувствовал прилив триумфа.

Она была… здесь.

Она была… моей.

Когда я шагнул в ее комнату и закрыл за собой дверь, реальность того, что я делаю, поразила меня. Сегодняшняя ночь — это все, и тогда я освобожусь от нее навсегда.

Я изучал Минку, вникая в каждую деталь ее внешности. На ней была невинная клетчатая пижама, мягкая ткань облегала ее стройную фигуру. Вид ее в таком уязвимом состоянии только подогревал гнев, кипевший во мне.

"Разденься", — приказал я. Мои слова повисли в воздухе, наполнив комнату тревожным напряжением.

Минка на мгновение замешкалась, на ее лице мелькнула неуверенность, но она выполнила мой приказ. Медленно, по частям она снимала пижаму, пока не предстала передо мной, уязвимая и обнаженная.

Вид ее обнаженного тела вызвал всплеск электричества прямо на моем члене.

"Ложись на кровать", — продолжил я. "Раздвинь для меня ноги, как хорошая маленькая шлюшка".

Я надеялся, что она не слышит, насколько рваным был мой голос. Я не контролировал себя.

Я был вне себя, а ведь я даже не прикоснулся к ней.

Пока она ползла на кровать, я достал телефон и начал запись. На этот раз я постарался сделать так, чтобы на записи нельзя было перепутать, с кем я нахожусь.

Если я собирался окончательно погубить ее, то должен был сделать это правильно.

"Такая хорошая девочка", — сказал я, снова повернувшись к ней.

Ее тело было восхитительно совершенным, красивые розовые соски уже налились кровью и ждали меня.

Минка лежала на кровати, раскинув руки, и глаза ее были по-прежнему завязаны.

Я придвинулся ближе, мои руки слегка дрожали. Я и не подозревал, как далеко зашел, как глубоко погрузился в эту темную бездну.

"Сегодня я возьму тебя, маленькая лань, — сказал я. "Я сделаю тебя своей".

Ее дыхание участилось, и пьянящий аромат ее возбуждения наполнил маленькую комнату общежития. Это был пьянящий аромат, который, казалось, еще больше подстегнул меня.

Я замешкался на мгновение, моя рука зависла над ней. Я колебался. Как только я это сделаю, пути назад уже не будет. Я упаду, но сделаю так, чтобы у нее не было возможности искупить вину. Мне нужно было, чтобы она возненавидела меня. Я не хотел, чтобы ее волновала моя рука, мой отец, все это. Поэтому, глубоко вздохнув, я погрузил в нее свои пальцы.

Стон, эхом прокатившийся по комнате, опьянял. Это было как наркотик, подпитывающий бушующий во мне огонь. Вид того, как она извивается подо мной, ощущение ее влаги, поглощающей мои пальцы, — все это было слишком.

Минка была моей, и я был полон решимости показать ей, как далеко я готов зайти, чтобы доказать это.

Я продолжал водить по ней пальцами, каждый толчок глубже предыдущего, смакуя ощущение ее тела, выгибающегося подо мной. С каждым ударом я чувствовал себя все более контролируемым, все более могущественным. Словно я был богом, властвующим над землей под собой.

Продолжая наступать на нее, я не мог не испытывать чувство удовлетворения от того, что она беспомощна подо мной, полностью отдана на мою милость. Мой большой палец провел по ее чувствительному клитору, вызвав очередной стон с ее губ. Я чувствовал, как дрожит ее тело, как теплая влага вытекает из нее бесстыдными струйками, которые эхом разносятся по комнате.

В этот момент я понял, что вся власть в моих руках. Я мог делать с ней все, что хотел, и она не могла меня остановить.

Не остановит.

Тяжелое дыхание Минки наполнило комнату общежития, смешиваясь с моим собственным неровным дыханием. Я чувствовал, как во мне бурлят энергия и желание.

"Посмотри на себя", — сказал я. "Посмотри, какая ты мокрая для меня. Посмотри, как ты отзывчива. Черт, твое тело знает, что принадлежит мне. А ты?"

Минка не ответила, но ее тело продолжало извиваться подо мной, безмолвно умоляя о большем. Я внутренне улыбнулся, темное, извращенное удовлетворение наполнило меня.

С новым чувством рвения я задвигал рукой быстрее, пальцы скользили по ее влажной коже. Другой рукой я обхватил ее бедро, удерживая на месте, пока я сильнее входил в нее. Я чувствовал, как ее тело реагирует на мои прикосновения, как ее мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, когда она приближается к кульминации.

Ее дыхание стало прерывистым, каждое из них было задыхающимся хныканьем, и я понял, что это лишь вопрос времени, когда она достигнет своего пика. Я наклонился и прикоснулся губами к ее уху.

"Ты кончишь для меня", — прошептал я, мой голос был грубым и глубоким. "Ты будешь кричать для меня, и тебе понравится каждая секунда".

Минка застонала в ответ, ее тело задрожало подо мной, когда она достигла пика своей кульминации. Я чувствовал, как ее влага покрывает мои пальцы. Она выгнула спину дугой, ее дыхание становилось все более неровным и бешеным, когда она достигла точки невозврата.

Ее мышцы сжались вокруг моих пальцев, и она издала громкий, гортанный крик. Ее тело содрогалось подо мной, а я продолжал двигать пальцами внутри нее, наслаждаясь ощущением ее тела, прижимающегося ко мне, пока она переживала свою кульминацию. Моя рука была залита ее соками.

"Ты готова ко мне, маленькая лань?" пробормотал я.

Я поднес пальцы ко рту, обхватывая языком каждый из них. Мне нужно было почувствовать ее вкус. Мне нужно было…

Мои глаза распахнулись.

Она же не могла видеть, что я делаю.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Я стиснул зубы и разделся до гола.

Я расположился над ней, прижавшись грудью к ее груди.

Ее дыхание участилось. "Боишься?" спросил я насмешливо.

"Я просто… я слышала, что это может быть больно", — ответила она.

Я наслаждался кротостью ее голоса.

"Будет больно, ланька", — сказал я с ухмылкой. "Я сделаю