Звук разорвавшейся гранаты был слабым, но вскочил я так, словно рвануло в опасной близости. Содержимое кружки расплескалось по камням.

Испуганно округлившимися глазами я посмотрел на Андрюху и спросил:

— Погоня?

— Она самая. — Боков кивнул и сделал глоток настойки. — Тебя что-то удивляет, Никита? Почти час будили, но ты просыпаться не хотел. Видишь, они уже рядом.

Отыскав разгрузку, я начал быстро надевать её. Мирно сидящие у костра Угрх и Андрюха раздражают бездействием и спокойствием. Злобно спросил:

— Чего сидим? Километр до растяжки! Совсем страх потеряли?

— Мы — нет. — Боков улыбнулся. — Всё нормально, Никита. Плесни настоечки в кружку и взбодрись её волшебным действием. Преследование так себе. — Он посмотрел на медведя и спросил: — Я ведь прав, мохнатый локатор?

Угрх кивнул:

— Малая группа преследования. Есть ещё одна, втрое больше. Чувствую её. Не знаю, когда она догонит нас. Может скоро, а может через сутки. Опасности пока не вижу. Взрыв гранаты убил одного и ещё одному слишком больно. Способных стрелять трое. Садись, Никита, и пей настойку. Может супчика желаешь?

Я покачал головой, но к костру вернулся. Супчика не хочу. Пока не хочу. А вот настоечки выпью, хотя бодряка и мандража мне без неё хватает.

— Сто пятьдесят метров вниз спустимся и там заляжем, — начал говорить Андрюха. — Я ходил и смотрел. Позиция достойная. Костёр не потушили намеренно. Пусть подумают, что мы испугались и дали дёру. Пей настойку и пойдем.

Через пятнадцать минут мы были собраны и отправились на позицию. Позиция — два крупных камня, которые можно использовать как укрытие. Подумав, я решил немного модернизировать Андрюхин план.

По его задумке мы ждём у камней и внезапно атакуем. По нашу душу идут явно не дилетанты и такой расклад мне не нравится. Впятером пройти столь опасный маршрут и попасться на столь очевидную засаду? После гранаты, убившей одного и одного ранившей, трое будут на чеку. Вряд ли мы сможем внезапно атаковать их.

Мой план — Андрюха остаётся у одного из камней и ждёт, когда преследование явит себя. Появятся — атакует. Попадёт или нет не особо важно. Главное обозначить наше местоположение и дать понять противнику, что мы напуганы. Напуганы столь сильно, что стреляем сразу после обнаружения противника. Стреляем длинными очередями, не жалея патронов.

Моя задача лежать в укрытии небольшого камня у скалы на пятьдесят метров ближе к преследователям и ждать. Когда они подойдут достаточно близко Андрюха подаст сигнал тремя короткими очередями.

Лежать на холодных камушках мне не понравилось. Надо было прихватить с собой шкуру. Не подумал. Дурак. Придётся терпеть.

Минуты тянутся долго. Изучаю жучка, который ползает по руке и не может понять, куда он попал. Пытается найти выход и старается ползти вертикально. Не позволяю ему уползти. Балуюсь.

Пулемётная очередь и я вздрогнул. Андрюха от души полил неприятеля. Длинная и вряд ли прицельная очередь. Ущелье усиливает звук.

Ответная стрельбы началась секунды через три. Короткие очереди. Бьют из разного оружия. Глушителями брезгуют. Один ствол точно отечественный. Звук АК хорошо узнаваем. Второй ствол — штурмовая винтовка. Наверняка «5.56» калибра. Третий ствол — пулемёт. Грозно рокочет.

Минута и я пожалел, что выбрал себе столь ненадёжную позицию. Противник не дурак. Противник умён. Боков стрелять почти не может. Тройка передвигается осторожно, тщательно прикрывая друг друга короткими прицельными очередями. Если приблизятся ко мне достаточно близко и обнаружат — могут играючи забросать грантами. Как подствольными, влупив в скалу, так и ручными, закинув сразу парочку, чтоб наверняка.

Стрельба прекратилась, и я услышал переговоры. Болтают на русском, суки. Наши значит. Не люблю «своих» убивать. Вообще убивать не люблю!

— Толя, давай потихонечку. Мы тебя прикроем. — Голос басистый, с шелестящей хрипотцой. — Потом Слава пойдёт. Потом я. Он ведь один, стрелок этот. Что мы, одного не свалим? Их переход похлеще нас вымотал. Второй скорее всего трёхсотый, если вообще не загнулся. Я до сих пор поражаюсь как они смогли столько пройти. Давай, Толя, не стой. Надо его живьём взять. За проводников, которых угробил, отвечать будет. Без них нам не выбраться, а этот стрелок может знать маршрут. Уверен, что он знает его. Иди, Толя.

— Ага, — ответил Толя скрипящим голосом. — Только подарок ему отправлю…

Бабах!

Бокову явно несладко. По камню долбанули из подствольника. В ответ он дал несколько очередей. Скорее всего, даже не высовываясь. Так, чтобы дать понять, что живой.

— Мне вон тот камушек не нравится. — Теперь говорит Слава. Голос удивительный. С таким голосом надо озвучкой заниматься, а не на людей охотится. — Слишком хорош для засады камушек. Не находишь, Лёв? Давай жахнем!

Я сжался настолько, насколько это возможно. Прижал голову к груди, зажал уши и открыл рот.

Бах! и звон…

Нет, меня не контузило. Не ранило. Не убило. Всего лишь оглушило. Не сильно. Бывало хуже, но реже.

Стрелок промазал и граната прилетела в верхнюю часть камня, за которым укрылся. Камню она не навредили ни взрывом, ни осколками. Крепкие в Черногорье камушки. Мне осколков тоже не досталось, к счастью.

Звон утихал, но не так быстро, как этого хотелось. Когда ко мне вернулась способность слышать, то понял, что стреляют совсем рядом. Метрах в десяти от меня троица. Боков тоже стреляет. Скорее всего он уже подал сигнал, но я его прослушал. Жди, Андрюха, я сейчас!

У меня тоже есть подствольный гранатомёт. И есть две гранаты к нему. Одна заряжена. Вторая на поясе. Ещё у меня есть мгновение на прицеливание, мгновение на выстрел, и мгновение на то, чтобы спрятаться. Принимайте подарок, суки!

Трое идут медленно, постреливая по камню, за которым прячется Боков. Увидеть меня они не ожидали. Первым среагировал высокий блондин с шикарными волосами, которые собраны на затылке в пучок. Он начал поворачивать ствол песчаного цвета «FN SCAR» в мою сторону, но я уже нажал на спуск, зная, что рискую слишком сильно.

Взрыв не был масштабным. Никого не отбросило на скалы. Никаких обвалов. Подствольная граната убивает разлётом осколков, и осколки разлетелись. Падая в укрытие, мне показалось, что по лицу хлестанули розгой. Прямо по левой щеке.

Вой после взрыва был сильным и полным боли. Никого не убило, но всем досталось. Насколько сильны повреждения я пока не понял. До троицы мне теперь нет дела. Из рассечённой левой щеки хлещет кровь.

Пулемётная очередь и крик Бокова:

— Если кто-то попытается выстрелить, то умрёт раньше, чем нажмёт на спуск!

Зажав щеку, я привстал. Андрюха из укрытия показался, но идти не торопится. Трое лежат совсем рядом. Блондин с пучком на затылке точно не жилец. Дергается на камнях, зажимая двумя руками окровавленное горло. До него не более семи метров.