– Ты там познакомился с Тони и Леоном?

– С Тони нет. Я просто обитал в его голове, следил за ходом его мыслей, давал советы. Я, в принципе, не выходил в реальность до появления Леона, мне было достаточно просто быть, существовать тут, – он постучал по виску. – Но вот Леон… Он начал фактически рушить наш мир, когда мы жили заграницей. Я любил учиться, а он устраивал постоянные дебоши, пьянки, попадал в тюрьму, поставил нас на грань отчисления.

– Да, Тони рассказывал, – я кивнула.

– Тогда я вышиб его из сознания, – Купер изобразил удар кулаком. – Повезло, что тогда наше тело было переполнено алкоголем и наркотиками, и Тони просто вырубился, когда неожиданно вернулся в тело. А Леон, тем временем, оказался в лесу. Там и случилась наша первая встреча. Он, конечно, подумал, что словил бэд-трип9, и не воспринимал мои слова всерьез. Но тогда я кое-что для себя понял, я осознал свою власть. Никогда раньше я не менял личность просто силой воли, по своему желанию. И вот, бах, и в теле уже Тони, а Леон – там, где я хочу.

– И ты уговорил его не появляться?

– Нет, – Купер сделался мрачным. – Тогда я совершил главную ошибку: я отпустил тормоза. И все полетело в бездну. Я начал выбираться в мир, альтеры хаотично менялись, в любое время дня и ночи, но мне было плевать. Я хотел впитывать реальность всеми чувствами – трогать, нюхать, пробовать на вкус. Чистейший экзистенциальный опыт! Когда Леон снова и снова нарушал закон, а Тони был просто измучен и растерян от полнейшего непонимания происходящего, я остановился и посмотрел на все со стороны, подумав: если так будет продолжаться, то случится ужасное, и не факт, что будет сначала – или Леона пырнут ножом в очередной пьяной драке, или Тони вскроет вены. Тогда я ввел правило и стал жестко следить за его исполнением силами Тони: днем никто не может прорваться в сознание. Если Тони давал слабину, я сам выкидывал непослушного альтера, хотя почти всегда это был Леон. И он злился. Он осознал, что не может добраться до желаемого. Он колотил толстые стволы дубов в нашем лесу, орал на меня, проклинал и бесконечно матерился. Я лишь стоял вдалеке и делал очередную воображаемую затяжку.

– Просто немыслимо, – отозвалась я.

– Да уж, как блокбастер, – к Куперу вернулось игривое настроение.

– И что было дальше?

– Ненависть Леона поутихла, мы познакомились ближе и даже кое о чем договорились, за что я стал чаще выпускать его, а он – вести себя более аккуратно.

– О чем вы договорились?

– Пусть он сам тебе расскажет, – хмыкнул Купер. – Если, конечно, осмелится.

– Окей, – я не стала допытываться. – Ты говоришь, что лучше узнал его. Каким он был тогда?

– Помимо того, что он был мерзким уродом? – улыбка Купера вспыхнула и погасла. – Он был потерянным и напуганным. Я объяснил ему, что с нами происходит. Что мы давно такие, и что раньше Леон уже появлялся, обычно, когда Тони нужна была защита.

– Как в детском лагере? Тони как-то рассказывал мне…

– Да, верно, – Купер вдруг пересел ко мне. – Мэй, ты сделала что-то… что-то странное и важное.

– Что ты имеешь в виду? – мы смотрели друг другу в глаза. И я, как будто, видела его истинные светло-карие сквозь чужие серые.

– Он поменял роль.

– В смысле? – тихо-тихо спросила я.

– Я не совсем уверен, но мне кажется, что он больше не наш защитник. Раньше он фактически питался адреналином, я прямо чувствовал в крови нервный привкус гормонов агрессии и стресса, когда он был в теле. А теперь – ничего, – он опустил глаза на свои перебинтованные руки. – Он будто специально ищет, что сломать, кого бы избить, чтобы паттерн его поведения соответствовал привычному, чтобы выплеснуть свои обычные катализаторы. Но ему это стало неинтересно.

– Ты говорил с ним?

– Хм, хороший вопрос. Он не допускает меня к своим мыслям с тех пор, как появилась ты. Теперь я просто сторонний наблюдатель. Вижу, что он занял тело, а что происходит через его мысли – только урывками. Он учится пресекать мое проникновение, оберегает свое личное пространство.

– Он хотел исчезнуть, – вдруг призналась я. – Когда мы начали общаться, он сказал, что больше не хочет просыпаться.

Купер открыл рот, чтобы что-то сказать, но не стал и надолго задумался.

– Ложись в постель, я только почищу видео и попробую вернуть его. Вам нужно поговорить.

– М-м, – застонал Купер или уже Леон, его немного потрясывало, через полуприкрытые веки были видны белки закатившихся глаз. Он на выдохе испустил краткое «Мэй», он звал меня, и я прильнула к его губам. Я не могла им насытиться, хищно вцепилась в волосы, вскарабкалась сверху. Я желала, чтобы он чувствовал то же, что и я, не отрекался от того светлого и доброго, что отчаянно стремилось проникнуть в его истерзанную душу. Слезы текли по моим щекам, но я не могла отпустить его. Я хотела лишь одного – чтобы он снова и снова просыпался, делая меня и себя самыми счастливыми.

– Я даже не мог мечтать о таком, – прерывисто произнес он, я вновь на миг прикоснулась влажными губами к его, но он увернулся. – Только мне кажется, что ты ошиблась.

– Что? – я приподнялась, преодолевая, кажется, миллион ненавистных ньютонов.

– Я – Ян, – робко улыбнулся мой визави.

Я вскочила и спустя секунду была на другой стороне кровати, а хотелось бы быть на другой стороне Земли!

– Ян? – взвизгнула я.

– Ну да.

– Боже мой, прости, я… Мне так жаль.

– Забыла, что иногда тут появляюсь я? Ничего, – он поджал красные от моего нежданного поцелуя губы.

Я закрыла лицо руками – от стыда и от обиды. Мне так хотелось кричать: просто в никуда из-за своего позора, или на Купера, за то, что учудил такую подставу, или на Леона, за то, что не захотел прийти ко мне.

– Мэй? – раздался напуганный голос.

– Прости, я думала… – я никак не могла прийти в себя. И тут крепкие руки обхватили меня в стальное кольцо. Мои слезы перешли в рыдания.

– Тише, не плачь, – он целовал меня в волосы, гладил по спине. – Только объясни, что случилось.

– Я… я… – задохнулась я в рыданиях.

– И почему у меня такая бешеная эрекция?

Я замерла и медленно подняла голову. На меня смотрела все те же серые глаза.

– Ян? – едва слышно спросила я.

– С хрена ли ему здесь быть? – нахмуренное лицо, откинутые назад волосы.

– Леон! – я кинулась вперед и повалила его на кровать.

– Тише, – рассмеялся он. Только он так смеялся: немного пугающе, по-хищному обнажив клыки. – Что происходит, ты мне объяснишь уже?