– Какого черта ты здесь делаешь? ― процедила она сквозь зубы.

– Ищу Анну.

– Ее здесь нет, и не ищи, ― добавила, глядя на то, как я шнырял взглядом по офису в сторону кабинета Чарльз. ― Она уехала.

– Куда?

Аманда совсем не элегантно фыркнула.

– Может, тебя туда еще и сопроводить, Донован?

– Аманда…

– Я говорила ей, что это плохо закончится, ― сказала она. ― Предупреждала, что такие подонки, как ты, не способны на настоящие чувства и самопожертвование.

– Это не моя вина! ― рявкнул я, а Аманда скептично приподняла брови, рассматривая меня. Я понизил голос. ― Ладно, изначально моя. Но я хотел все исправить, мне не дали. ― Она недоверчиво усмехнулась. ― Аманда, слушай, мне надо ее найти.

Я сам не заметил, как вцепился в ее локти, пока она демонстративно не обвела взглядом мои руки, и я их резко одернул.

– Ты думаешь, я стану тебе помогать? Да пошел ты, ― выплюнула она и зашагала прочь.

Мне ничего не оставалось, как пройти к кабинету Анны. Со своего места тут же поднялся ее помощник и преградил мне путь.

– Томми, дай пройти.

– Тони. Но кого это волнует? ― хмыкнул он.

– Мне нужно увидеть Анну.

Он широко улыбнулся, а потом неожиданно повернулся и распахнул передо мной дверь ее кабинета.

– Анна, к тебе посетитель. Что говоришь? Нет тебя? ― он повернулся ко мне и развел руками. ― Говорит, ее нет.

Я кинулся вперед и ворвался в офис Анны, но там было пусто. Я в недоумении осмотрелся, а потом вышел. Проходя мимо Томми-Тони, бросил в его сторону:

– Клоун, ― и пошел прочь.

– Зато я не унизил влюбленную в меня девушку! ― донеслось мне в спину.

Все, что ли, в курсе в этом офисе, что произошло? Я невольно окинул взглядом помещение. Кажется, не все, потому что на меня не бросали косых взглядов, каждый был занят своим делом.

У квартиры Анны меня тоже ждало разочарование. Я провел пару часов под ее дверью, но ее так никто и не открыл. Я разозлился. Могла бы и ответить на мои бесчисленные звонки, сообщения и электронные письма. Еще кто из нас ведет себя по-детски? Я тяжело вздохнул, поднимаясь с пола и отряхивая брюки, которые еще утром были идеально выглаженными. Еще раз стукнул кулаком в дверь Анны и поплелся прочь. Как же мне хотелось, чтобы она ответила на звонок и послала меня. А еще лучше, чтобы открыла дверь и накричала. Дала бы хоть какую-то реакцию, только бы не молчала. Потому что когда женщина замолкает, мужчина осознает, что это конец…

Я вошла в кабинет в полнейшей тишине. В офисе раздавался только цокот моих каблуков. в одной руке я держала сумку с ноутбуком, а во второй ― большой стакан с кофе. Перелет дался мне непросто. Мало того, что был только ночной рейс, так его еще и задержали. В итоге я попала домой только к четырем утра и решила не ложиться, потому что это было бессмысленно. После недели отсутствия я не могла себе позволить еще один день выходной. А если уснула бы, то наверняка проспала бы на работу.

Как только дверь моего кабинета открылась, я застыла на месте, буквально вросла в пол. Повсюду были вазы с цветами, их запах смешался, и теперь у меня было ощущение, что в кабинете кто-то разбил бутылочку цветочных духов. Внутри меня дернулось разбитое сердце, но я приказала ему успокоиться. Теперь эта история была не про нас.

Я подошла к столу и с особым ― даже излишним ― рвением бросила сумку на пол. Поставила кофе и наклонилась ниже, чтобы прочитать записку от Аманды, которая лежала на моем столе.

«Добро пожаловать в оранжерею имени Донована. Я рада, что ты вернулась, подруга»

Я обвела взглядом букеты, и первым порывом было вышвырнуть их все. Но, подумав, и поддавшись своей слабости, я обошла каждый и вытянула из них карточки. Сев за стол, начала разворачивать каждую по очереди. В них в той или иной форме выражалась просьба связаться с Николасом. Ни слова оправдания, ни извинений. Это ли меня бесило? Или то, что у меня тряслись пальцы, пока я распечатывала каждую следующую?

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Так больно, что это тяжело выразить словами. Где-то там, в районе сердца покалывало и тянуло. Когда всю сознательную жизнь не раскрываешься мужчинам и не заводишь отношений, живется легче. И как же чертовски больно, когда наконец решаешь, что настало время наладить личную жизнь, но тот, с кем ты ее налаживаешь, вот так запросто плюет в душу. Ощущение было такое, как будто кто-то внутри ходит по мне с факелом и выжигает все дотла, с особым остервенением проходясь по жизненно важным органам.

Я открыла глаза, снова исполненная решимости. Сгребла со стола все карточки и выбросила их в урну. Потом по очереди вынесла букеты на стол Тони, закрыла к себе дверь и села работать. За неделю дел накопилось немало, так что мне было, чем заняться.

Около половины восьмого офис начал наполняться людьми. Первым я увидела Тони, который смотрел на меня через стеклянную стену. Он кивнул на цветы и вопросительно взглянул на меня. Я пожала плечами, мол, делай с ними, что душе угодно, и вернулась к рабочим вопросам. Без десяти восемь дверь моего кабинета распахнулась и влетела подруга с двумя стаканами кофе. Очень вовремя, потому что свой пустой я только что отправила в урну.

– Привет, ― радостно вскрикнула она, а я подняла на Эм тяжелый хмурый взгляд, и молча покачала головой.

Она свою слегка склонила на бок. Да, подруга, правило восьми часов утра вернулось. Потому что мне нужна тишина. Аманда молча прошла к столу и села напротив меня. Поставила передо мной напиток, заслужив благодарный взгляд. Она достала телефон и начала спокойно пить свой кофе, листая что-то в телефоне, а я продолжила работать, поглощая карамельный латте.

Ровно в восемь-ноль-одну Аманда отложила свой телефон.

– Уже можно? ― спросила она, и я кивнула.

– Привет, Эм.

– Спрашивать, как ты?

Я покачала головой.

– Лучше не надо.

– Ладно. Тогда скажи, как родители.

– Нормально. Папа купил еще одну развалюху, и теперь они с Чедом вечерами пропадают в гараже, чтобы привести ее в божеский вид.

– Ну, твой папа неплохо зарабатывает на реанимации и перепродаже старых машин.

– Да, только маму это бесит, ― с улыбкой сказала я, и губы Аманды тоже растянулись.

Подруга была знакома с моими родителями, и знала, что моя мама часто ворчит. Но не злобно, а потому что просто это в ее характере.

– Правило восьми часов вернулось… ― внезапно сказала Эм.

– Вернулось, ― ответила я на выдохе. ― Мне нужна эта утренняя тишина.