–Ты хочешь быть с ним. Не со мной,– пробормотал он и резко, рвано выдохнул.– Да, да, я понимаю. Люди должны любить людей.

–Неважно,– устало сказала я.– Какая разница? Ты меня все равно убьешь, раз судьба так велела.

Каким-то обострившимся чувством, которое обычно связывает только близких людей, я ощутила, как дух дерева разочарован тем, что я не отреагировала на воспоминания, которыми он со мной поделился. Он показал мне что-то уязвимое и болезненно-настоящее в себе. И за все, что он мне тут устроил, за свое надвигающееся убийство мне захотелось врезать ему прямо в это уязвимое и настоящее.

–Если любишь меня, отпусти,– сказала я.– Мне плевать на ваш договор. Я хочу выжить и быть сЧон Мином.

Я сразу поняла, что мне удалось причинить ему боль, и решила продолжить давить в ту же точку.

–А если не можешь отпустить, убивай быстрее. Вот и весь выбор. Третьего варианта нет, так что хватит мямлить. Страдаешь ты или нет, мне неважно. Ты убийца. Ты убил бы девушку из кафе, если б я не вмешалась. Заворожил ее, переспал с ней и высосал ее жизнь. И через сто лет сделаешь то же самое, так что прости, что не сочувствую.

На его лице мелькнула такая отчаянная, горькая обида, что я снова мысленно начала называть его Чон Мином.

–А на что ты надеялся?– продолжала я.– Что я увижу, как ты меня любишь, и упаду к твоим ногам? Скажу: ну давай, убей меня, раз уж у нас такая нереальная любовь? Пошел ты.

Мой отец, который даже не был моим отцом, рассказал мне историю о собаках не зря: сейчас я твердо сказала себе, что не буду той, которая просто лежит, пока ее бьет током. Я найду, где тут перегородка, ведущая к свободе, и хотя бы попытаюсь через нее перепрыгнуть. Дух дерева любит меня, а любовь – я тоже кое-что о ней поняла – дает нам власть.

–Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?– спросила я.– Встретить полночь рядом с настоящим Чон Мином.

Мы сидели на матрасе, касаясь локтями, и смотрели друг на друга. Его взгляд был взглядом человека, которому разбили сердце. Мой взгляд, наверное, был жестоким.

Потом он сделал движение ко мне. Я замерла, стараясь не отстраниться. Чон Мин коснулся моей щеки губами, и я невольно вздрогнула, прежде чем успела себя остановить.

–Хорошо,– сказал он мне в щеку.

А потом отстранился, взял меня за локоть и поднял на ноги. Его братья по-прежнему сидели в гостиной – четыре темные фигуры вокруг зажженного очага. Когда мы зашли, они подняли головы.

–Я отказываюсь исполнить договор,– сказал Чон Мин.– Давайте посчитаем цикл завершенным. Вы все получили свои жертвы, я от своей отказываюсь.

–Ее все равно придется убить. Она знает и всем расскажет о нас,– сказал Огонь.

–И кто ей поверит?– дрогнувшим голосом спросил Чон Мин.– В этом веке люди верят только доводам разума.

–Она видела наши лица,– как неразумному ребенку, пояснил Металл. Безутешного жениха он теперь мало напоминал.– Если отпустить ее, она пойдет в полицию и назовет тех, кто убил девушек, а это будет прямым нарушением договора, за которым ты сам обязан следить. Всех пятерых арестуют за убийство.

–Она никому не расскажет.

–Конечно расскажет.

Вода встал и подошел кЧон Мину. Странно было видеть, что Гиль, который младше, смотрит наЧон Мина с таким неуважением.

–Это твое последнее слово?

–Мне не нужна жертва. Продержусь сто лет и без нее – жил же до ТэМина! Не буду гневаться на людей, лишать их питания, не буду устраивать им неурожаи. Вам-то на что жаловаться? Вы свое получили. Давайте проголосуем. Земля!– Чон Мин умоляюще посмотрел на моего отца.– Ты ведь тоже был против того, чтобы убить ее, тебе она тоже дорога. Ты поддержишь меня?

–Поддержу,– подумав, сказал Земля.– Братья, да отстаньте вы от него. Не хочет жертву, пусть не берет.

–Отстать?– возмутился Вода.– Почему к нему вдруг такое особое отношение?

–Я не буду ее убивать,– упрямо повторил Чон Мин.

–Тогда я сам ее убью, просто чтобы у тебя в башке все на место встало!

Гиль шагнул ко мне, иЧон Мин встал у него на пути.

–Нет,– отрезал он.

–Да что вы устроили?– Огонь сложил на груди руки, звеня браслетами.– Что могут Вода, Огонь, Земля, Металл иДерево сделать друг другу? Это все равно что драка между пальцами одной руки.

–Так, эти двое против, я понял,– громко ответил Чон Мин и повернулся кМеталлу:– Твой голос все решает. Отпустишь или тоже настаиваешь, чтобы я это сделал?

–Я, пожалуй, понимаю, что ты чувствуешь,– подумав, сказал рассудительный Металл.– Мне нравилась СуДжи. Я жалел, что ее больше не будет. Обычно я за соблюдение правил, но ладно, разок поддержу тебя.

Чон Мин торжествующе повернулся кГилю и бармену:

–Вопрос решен.

–Думаешь?– холодно спросил Гиль.– Я сотню лет терпел все, что люди со мной творили, чтобы ты расклеился из-за симпатичной мордашки? Знаешь, договор хоть как-то держал мой гнев в узде, но ты сам мне сейчас руки развяжешь.

Я услышала шорох дождя по крыше. Гиль не колдовал, не воздевал рук, как маги в фильмах. Ему это было не нужно – благодаря воспоминаниям Чон Мина я лучше начала понимать, как это работает. И пусть это звучало безумно, Гиль и был водой, ему не нужно было эффектных жестов.

Все посмотрели вверх.

–Ответственность не позволяла мне мстить людям,– сказал Гиль.– Но теперь… Вот дожили, судья договора, самый разумный из нас, отказывается выполнять условия.

–Тебе не жаль было Ми Рэ?– спросила я.

Гиль ведь соврал, что потерял ее из виду. Он был с ней, увел ее наверх, заворожил своей магией и переспал с ней.

–Она ведь могла тебя выдать перед смертью, но ни слова не сказала о том, кто ее убил,– продолжила я, пытаясь хоть немного его разжалобить.– Потому что любила тебя.

НоГиль только плечами пожал.

–Любила не меня, а вот этого человека.– Он широким жестом обвел свое тело.– Я доволен своей жертвой. Это было приятно, я восстановил силы, но в остальном она – просто человек, жертва в мою честь. Но только Дерево мог поверить, что можно полюбить его, а не оболочку, которую он занимает.– Гиль снисходительно глянул на брата.– Ты тупой, как бревно.

Дождь усилился, заколотил по крыше. Вот теперь ясно было, кто затопил «Бар Синих Струн».

–Успокойся, а то мы тебя остановим,– сказал Чон Мин.

–Ой, не смеши. И как же, интересно? Нам слишком трудно друг другу навредить. А если предлагаешь войну стихий – твоих драгоценных людей это точно прикончит. Помните, когда-то мы славно повоевали друг с другом? Правда, людей тогда еще не существовало, а то им бы сразу конец пришел.

Все помолчали, видимо признавая его правоту, иГиль с улыбкой повернулся ко мне: