–Не обращай… внимания,– пробормотал Чон Мин, едва шевеля губами.– Просто времени… мало.

«А ты не говори со мной так любяще»,– мысленно попросила я и встала.

Шестьсот лет назад в другой древесный год Хо ТэМин воззвал к стихиям, и они пришли. Стихиям тоже хочется, чтобы к ним обращались, чтобы о них помнили. Я обвела твердым взглядом всех присутствующих.

У меня никогда не было права голоса – в двенадцать лет мама выбрала за меня, что мне делать со своей жизнью, и сейчас у меня было чувство, будто я возвращаю себе это право.

–Сделай потише,– сказала яГилю.– Хочу вас слышать как следует.

Дождь утих в ту же секунду – резко, будто где-то наверху выключили воду. Я громко вдохнула – уже и забыла, как потрясающе, когда на тебя не льется вода. Гиль холодно смотрел на меня, но ведь – я отметила это про себя – послушался.

–Я – судья договора со стороны людей,– сказала я, упрямо глядя наГиля.– Я предсказательница и выступаю от имени своего предшественника, Хо ТэМина. И я говорю вам: вы четверо уже получили от нас то, зачем пришли. Поведение Воды нарушает договор. Стихии сильны, но и люди тоже. Думаешь, твой дождь помешает людям сбрасывать химикаты в океан? Или остановит глобальное потепление? Спасет твои кораллы, рыб, родники? Ни хрена.– Я повернулась к отцу:– А если Вода превратит планету в болото – разве ваши права это не нарушит? Разве почву не смоет? Не пострадают деревья и цветы?– Я посмотрела на бармена.– Да и какой огонь под проливным дождем?

Я перевела взгляд наМеталл, поняла, что не знаю, чем вода может ему навредить, и промолчала.

–Но я предлагаю выход. Вы четверо уже получили свои жертвы,– твердо повторила я.– Я подтверждаю это со стороны людей. Дерево официально объявит, что отказывается от жертвы в свою честь – как судья договора с вашей стороны, он имеет право объявить его исполненным. У вас четверых есть силы еще на сто лет, а что такое для вас какой-то век? Давайте на сто лет расстанемся мирно.

–Я не хочу,– сказал Вода.

–А это не имеет значения, потому что ты убил Ми Рэ,– гневно сказала я.– Она умерла в твою честь, убита твоими руками. Стихию невозможно наказать, но, как судья договора, я за его нарушение лишу вас права прийти через сто лет. Вы не сможете больше занимать тела людей. Я разорву договор с нашей стороны.

–Ты не можешь говорить за всех,– отрезал Огонь.

–В рамках договора – могу. Так же, как от лица всех нас говорил Хо ТэМин.

Огонь поморщился, но, похоже, признал мою правоту. Я торжествовала. Может, мне стоило поступить на юридический? Обдумаю это позже.

–Без договора больше никто не принесет жертвы в вашу честь. А вам нравится, когда к вам обращаются, когда о вас помнят.– Я говорила словами Чон Мина, потому что он знал своих братьев, как никто.– Согласитесь, что договор в этот раз исполнен, и вернитесь через сто лет за новыми жертвами.

–Я согласен,– сказал Земля. Мой отец.

–Ладно,– задумчиво протянул Металл.– Мне нравится получать жертвы в свою честь. Что такое сто лет? Я хочу снова получить свою.

Огонь покосился наВоду, но все же сказал:

–Мне тут нравится. Нравятся их игрушки. Все эти провода, камеры – в этот раз было даже веселее, чем обычно. И жертва, которая жаждет соединиться с тобой,– это приятно.

«Жаждет только потому, что ты ее завораживаешь, козел»,– угрюмо подумала я.

Но, как и Хо ТэМин, из двух зол я выбрала меньшее. Вода, разрушающая города, вызывающая оползни в горах – или новая приговоренная судьбой жертва через сто лет?

Никогда больше не смогу считать себя хорошим человеком. Сейчас я своими руками обрекла на смерть пять человек – пусть через сто лет, пусть даже их деды еще не родились, но какая разница? Трудно быть человеком. Трудно принимать решения. Я покосилась наЧон Мина. Он сидел на блестящих от воды каменных плитах, уронив руки между коленей. Во двор нанесло песка, листьев, мелких камней. Наверное, очень много деревьев и цветов переломала буря, и они погибли, но пьянящий запах лета, которым они теперь наполняли воздух, все равно заставлял чувствовать себя почти счастливой. Смерть и жизнь взаимосвязаны, как инь и ян, это бесконечный круг, где все повторяется.

–Вода,– мягко сказала я, глядя на мрачного Гиля.– Соглашайся, а?

Он молчал, и тогда я сделала то, что делала моя мать в своих предсказаниях для клиентов,– обрисовала картину лучшего будущего:

–Ты вернешься всего через сто лет, снова ощутишь свою стихию как человек. А еще тебя, может быть, снова полюбит жертва. В этот раз приятно же было? Я помню, как ты говорил с ней у кулера. И на террасе бара. Ты не во всем прикидывался, тебе было хорошо. Пусть для тебя она всего лишь жертва в твою честь, но все равно любовь в мире людей – самая большая ценность. Если сейчас откажешься, никогда больше этого не испытаешь – больше нет психов, готовых заключать с вами договор. Хо ТэМин был всего один. И знаешь… Можешь сколько угодно заливать людей дождем, они все равно найдут способ усмирить твой гнев. Придумают новые умные машины, чтобы бороться с водой. Зачем нам воевать? Это наш общий мир. Всегда лучше договориться.

Вода тяжело вздохнул. Посмотрел на свои руки. Они немного дрожали – видимо, он тоже чувствовал, что недолго ему еще быть в человеческом обличье.

–Ладно,– неохотно сказал он, глядя в сторону.

Я торжествующе покосилась наЧон Мина. Он на меня не смотрел – сидел, опустив голову и упираясь ладонью в мокрые камни. Мне так захотелось увидеть его лицо, но я стояла неподвижно, чтобы остальные видели мою непоколебимую позу. Вытащила из кармана телефон. Двадцать три сорок.

–Встань,– негромко сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Он мотнул головой, но сильнее уперся рукой в мостовую и нечеловеческим усилием поднялся на ноги. Я протянула ему руку, иЧон Мин понятливо пожал ее своей холодной ладонью.

–Согласен,– негромко сказал он, с трудом держа глаза открытыми.– Я отказываюсь от жертвы в свою… свою честь. И, как судья договора, подтверждаю, что… что мои братья получили жертвы в свою честь и не имеют оснований для гнева. Я отказался сам, считая это своим… своим правом. Обещаю не мстить. Договор на данное столетие я считаю исполненным.

–Я, как судья договора, подтверждаю, что жертвы выплачены всем стихиям, кроме Дерева. Дерево само отказалось принять жертву,– сказала я и едва удержалась, чтобы не погладить пальцем его руку. Это было бы слишком несерьезно для такого важного момента.– Договор на данное столетие я считаю исполненным.

Ощущение его руки было таким родным, и на секунду я запаниковала, что больше не почувствую такого, а потом вспомнила – ничего страшного не произойдет, он же не умирает. Просто настоящий Чон Мин освободится от того, кто забрал его лицо, его тело, его воспоминания.

Я выпустила его руку и оглядела остальных. Все они побледнели, время заканчивалось, и все же сейчас, глядя им в глаза без ненависти, я наконец почувствовала тех, кто смотрел на меня этими глазами. В их взглядах было что-то древнее, глубокое. Нечто подобное я всю жизнь пыталась разглядеть в бацзы: отблеск чего-то, что больше, чем жизнь отдельного человека. Законы, на которых строится мир. Мне довелось увидеть то, чего не видел никто из людей,– никто, кроме Хо ТэМина. Я прижала ладони к подолу ханбока и глубоко поклонилась им всем. Они медленно поклонились мне в ответ.