И вот теперь они ехали на новое свидание с омерзительнымФилиппом Борисовичем, который наверняка поджидал их и ухмылялся. Знал, чтоснова придут, куда им деваться. И уж потешится на славу, можно не сомневаться.

В рецепции улыбчивая красавица сказала:

— Господин Фандорин? Вас просили зайти к МаркуДонатовичу.

Откуда главврач знал, что я снова здесь появлюсь, удивилсяНиколас.

— Хорошо. Зайду.

— Можно я вас в коридоре подожду, перед папинойпалатой? — попросила Саша. — Одна не пойду. Боюсь.

Еще бы!

Николас поднялся на второй этаж, заглянул в приемную. На сейраз индийская музыка не звучала, никто не лежал на полу в позе трупа.Секретарша Кариночка порхала по клавишам ловкими пальчиками, на Фандорина едвавзглянула.

— Меня хотел видеть Марк Донатович?

— Войдите.

Взгляд миниатюрной брюнетки был пуст и безразличен.Очевидно, вся милота предназначалась исключительно любимому начальнику.

— Как прошли вчерашние состязания? — спросил Ника,попробовав представить, как Карина, в белом кимоно, с черным поясом мастера,наносит молниеносные удары своими стальными ножками.

— Как обычно. Первое место, — по-прежнемубесстрастно ответила она и повторила. — Войдите.

Кремень девица, подумал Фандорин. Что за времена настали.Эпоха немногословных решительных женщин и говорливых рефлексирующих мужчин.Кажется, Валя сделал правильный выбор.

В кабинете Николаса ожидал сюрприз.

Марка Донатовича там не оказалось, на его месте сидел АркадийСергеевич Сивуха и наблюдал, как гениальный подросток Олег играет на компьютереглавврача в какую-то стрелялку. В углу на стульчике пристроился охранник Игорь,сосредоточенно читавший журнал «Здоровый мужчина».

— Доктор сделал Олегу укол, через тридцать минутсделает еще один. Вот мы пока тут и сидим, ждем, — сказал спонсор,приподнимаясь и протягивая через стол руку.

— Ему нравится меня мучить, — буркнул паренек,поправив свою безразмерную кепку. — Нарочно выдумывает всякую фигню.

Сивуха мягко сказал:

— Не говори так. Марк Донатович — врач от Бога.

— Все врачи от Бога — садисты. Настоящий врач — этосадюга, которому в кайф кромсать тела и души. От этого они себя сами богамичувствуют. Ну, гад, получи! — заорал подросток, выпустив клавишей пробеладлинную очередь. — Блин, ушел!

И сразу после этого всплеска детской непосредственности,повернулся к отцу, совсем другим тоном попросил:

— Папа, забери меня отсюда. Ну пожалуйста.

Под глазами у Олега залегли темные страдальческие круги, авзгляд был такой тяжелый и мрачный, что Фандорину вспомнилась вчерашняя репликапро преклонный возраст. Бедный маленький старичок. Чем он все-таки болен? Что сним здесь делают?

— Мы же договорились. — Аркадий Сергеевич потрепалсына по руке. — Двухнедельный курс. Потерпи. Доктор обещал результат. Какминимум, пушок.

Впрочем, может быть, Сивуха сказал не «пушок», а какое-тодругое слово — Олег резко крутанулся на кресле, ударил по клавише, и мониторснова разразился пальбой. Но что слово кончалось на «шок», это точно.

Всё это показалось Николасу очень странным. И разговор, исамо их присутствие в кабинете, и то, что секретарша сказала: «Войдите».

Он готов был биться об заклад, что его здесь ждали. Поэтомуговорить ничего не стал, а лишь вопросительно посмотрел на спонсора.

— Вы не ошиблись, Николай Александрович. Я в самом делеприехал, чтобы с вами поговорить. — Сивуха показал на кресло. —Садитесь, садитесь. Разговор будет долгим.

— О чем? И откуда вы узнали, что я сюда приеду? —настороженно спросил Фандорин, но сесть сел.

— Подохни, гнида! — пронзительно выкрикнул Олег.

Аркадий Сергеевич закурил трубку, с приязненной улыбкойразглядывая собеседника. Вкусно запахло ароматизированным табаком.

— Пришло время открыть карты. Вы, НиколайАлександрович, человек феноменальной проницательности. В любом случае оченьскоро догадались бы обо всем сами и разозлились бы на меня за мои козни. А яхочу, чтобы у нас выстроились хорошие, деловые отношения.

Насчет «феноменальной проницательности» он явно польстил —поразительное заявление застигло Фандорина врасплох. Он перевел взгляд наохранника. Тот как ни в чем не бывало шелестел глянцевыми страницами.

— Теперь я точно знаю: вы ровно тот человек, которыймне нужен. Не зря говорят, что вы мастер своего дела.

— Какого дела? — сдвинув брови спросил Ника.

— Вы владеете фирмой «Страна советов», которая помогаетклиентам решать всякие сложные вопросы. Так помогите мне, поработайте на меня.Я очень перспективный клиент. Дайте совет, как отыскать третью часть рукописи.

Выражение лица у Николаса, вероятно, было вполнекрасноречивым — Сивуха весело рассмеялся.

— Удивлены? У вас просто было слишком мало времени,чтобы проанализировать факты. Филипп Борисович лечится в этом храме наукинеспроста. Видите ли, настоящий владелец рукописи Достоевского — я. Мы сМорозовым договорились и подписали договор купли-продажи. Я заплатил задаток. Ине маленький.

— Как, вы тоже? — пролепетал Ника, не успеваяпереваривать информацию.

Что значит «тоже»? Вы имеете в виду Лузгаева? Нет, язаплатил настоящую цену, не то что этот мелкий жулик. Я всё знаю. Необижайтесь, мы установили в вашей машине микрофон, еще вчера. Должен же я былзнать, как вы станете действовать. Начали вы весьма многообещающе: раскрутилиМорозова на подсказку (в палате, разумеется, тоже установлена прослушка). Потомсовершенно гениально разгадали головоломку. Вы обсуждали это в машине, со своейпомощницей, помните? А содержание вашей беседы с Лузгаевым пересказывали Сашепо телефону, у меня есть распечаточка. Однако какая тварь этот коллекционер! 50тысяч фунтов он заплатил, как же! А помните, как он завилял, когда вы упомянулио П.П.П.? Ну, о «перстне Порфирия Петровича»? Потому что впервые услышал! Этокольцо добыл я, за кругленькую сумму, а Лузгаев и его решил заграбастать. Я всёслышал!

Ника только сглотнул. Прослушка? В палате Морозова, в«метрокэбе»? И Сивуха имеет наглость открыто в этом признаваться?!

Но Аркадий Сергеевич опередил возмущенную тираду, ужеготовую сорваться с Никиных уст.