Екатерина Великая

Сподвижники и фавориты императрицы Екатерины II (Великой)

Фаворитизм при российском престоле в период правления российских императриц Елены Глинской, царевны Софьи, Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны и Елизаветы Петровны, ставший нормой придворной жизни, открыл дорогу для появления множества любовников и фаворитов – у великой княгини Екатерины Алексеевны, позже ставшей императрицей Екатериной II (Великой).

Елизавета Петровна сама выбрала невесту для своего племянника – наследника российского трона великого князя Петра Феодоровича. Этой невестой стала принцесса София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская, которая после крещения в православную веру, перед вступлением в брак получила православное имя Екатерина Алексеевна и титул «великая княжна». Вскоре она вступила на престол путём дворцового переворота и стала императрицей Всероссийской – Екатериной II.

Она родилась 21 апреля 1729 года в городе Штеттине, губернатором которого был её отец – принц Христиан-Август Ангальт-Цербст. Её мать, принцесса Иоганна-Елизавета, происходила из Гольштейн-Готторпского рода и была двоюродной сестрой Карла-Фридриха, герцога Гольштейн-Готторп, отца великого князя Петра Федоровича.

Екатерину в детстве называли Фисхен. Она росла любознательным ребёнком, способным к учению, не по-детски рассудительным и расчётливым. Впоследствии в своих «Записках» она почти ничего не напишет о своей жизни в Германии, но в письмах к барону Гримму вспомнит свою воспитательницу: «Кардель была умная женщина». Она заставила Фисхен читать пьесы Мольера и задумываться о серьёзных вещах.

В 1775 году в письмах к нему она рассказала о других своих учителях: наставнике Вагнере, которого она считала «дураком и скучным педантом», учителе чистописания Лоране – «хотя он был и дурак, но недаром брал деньги за уроки каллиграфии», об учителе музыки Рёллиге она тоже отозвалась иронически и недостаточно почтительно.

Ее мать Иоганна-Елизавета мало заботилась о воспитании своей дочери. Екатерина вспоминала впоследствии также о графе Гилленборге и его словах: «Это был человек очень умный, уже немолодой и очень уважаемый моею матушкой. Во мне он оставил признательное воспоминание, потому что в Гамбурге, видя, что матушка мало или почти вовсе не занималась мною, он говорил ей, что она напрасно не обращает на меня внимание, что я дитя выше лет моих и что у меня философское расположение ума».

Запомнила она и слова одного каноника из Брауншвейга: «На лбу вашей дочери я вижу по крайней мере три короны». (Ими оказались короны «Великия и Малыя и Белыя России», или короны России, Польши и Крыма.)

Мечты Фисхен о русской короне были неслучайны. Об этом нередко говорили её близкие, особенно мать, потому что связи Голштинского дома с Россией были крепкими. В 1739 году в Эйтине состоялась встреча представителей Голштинского дома, на которой Фисхен в первый раз увидела Карла-Петера-Ульриха (Петра Фёдоровича), своего троюродного брата, ставшего потом её женихом и мужем.

Елизавета выбрала невестой своему племяннику принцессу Софию-Фредерику-Августу, отвергнув других претенденток, не из политических соображений. Она очень любила своих родственников, а потому пригрела при дворе всех Скавронских и воспитывала при своем малом дворе двух своих племянниц.

Самой близкой подругой она избрала Мавру Шепелеву потому, что та была в родстве с пастором Глюком, приютившим её мать Марту Скавронскую, а также потому, что она была камер-юнгферой её любимой сестры Анны, с которой она провела детство. Анна была замужем за герцогом Карлом-Фридрихом Гольштейн-Готторпским, двоюродным братом Иоганны-Елизаветы, а Пётр Фёдорович приходился племянником и Елизавете Петровне, и Иоганне-Елизавете.

Елизавету Петровну не смутило даже то, что Пётр Фёдорович и принцесса Ангальт-Цербстская являются троюродными братом и сестрой и по православным законам не могут быть венчаны. Но, когда пришло время, с церковью этот вопрос был легко улажен.

Идея этого брака была поддержана Германией. Воспитатель великого князя Петра Фёдоровича Брюммер и прусский резидент в Петербурге Мардефельд всячески содействовали реализации этой идеи. Молодая невеста в письме к Фридриху II благодарила его за подаренное ей счастье: ведь король, чтобы угодить Елизавете Петровне, имея в виду этот брак, пожаловал отцу принцессы Ангальт-Цербстской, принцу Христиану-Августу, чин фельдмаршала, чем возвысил благородство их рода.

В результате совместных усилий в январе 1744 года невеста с матерью тайно выехали сначала из Цербста в Берлин, а оттуда в Москву, где Елизавета Петровна радушно встретила германских принцесс и даже прослезилась, увидев Иоганну-Елизавету, когда вспомнила, что её двоюродный брат епископ и принц Карл-Август Голштинский в 1726 году посватался к ней, и хоть это была не блестящая партия, она приняла его предложение, но накануне свадьбы он скоропостижно скончался в Петербурге.

Вначале общие родственные воспоминания и приготовления к свадьбе сблизили их. Но вскоре обнаружились шпионские связи Иоганны-Елизаветы, докладывавшей в письмах к Фридриху II обо всём, что происходило при дворе императрицы. Елизавета была возмущена, и при дворе решили, что она вышлет из России принцесс Ангальт-Цербстских – мать и дочь.

Несколько дней Фисхен упорно изучала основы православной веры под руководством учителя Симона Тодоровского, русский язык с лингвистом Василием Ададуровым, танцы с балетмейстером Ланге и желала поскорее овладеть русским языком. Она так тяжело переживала ожидание решения своей судьбы императрицей Елизаветой и очень хотела понравиться ей, что заболела воспалением лёгких и была при смерти, но вместо лютеранского священника попросила пригласить Тодоровского, дав понять, что готова принять православную веру.

Она была уверена, что, если императрица решит выслать её из России вместе с матерью, её жених не вступится за неё. В своих «Записках» она признавалась: «Что касается до меня, то, зная его свойства, я бы не пожалела его, но к короне русской я не была так равнодушна».

Умная, энергичная и темпераментная великая княгиня горько разочаровалась в женихе – цесаревиче Петре Фёдоровиче, отличавшемся посредственными умом, узким кругозором, примитивными потребностями и плохим воспитанием. Она с детства мечтала стать правительницей какой-либо страны, а после избрания её невестой русского цесаревича – императрицей России.

Пока её супруг играл в солдатики, она приложила все усилия, чтобы стать настоящей русской: усердно учила русский язык и много читала, особенно литературу по истории России. Не сумев преодолеть полностью иностранный акцент, она заучивала русские пословицы и поговорки, запоминала русские народные выражения, чтобы её речь стала традиционно «русской».

Другой её задачей было стать православной верующей. Она видела, какое значение придают этому вопросу Елизавета и придворные, потому изучала обряды Русской православной церкви и учила основные молитвы. Во время своего крещения в православную веру Екатерина так чётко и без запинки произнесла наизусть Символ веры, что привела всех в восхищение.

В быту она строго соблюдала посты, много молилась (особенно на людях), чем смогла добиться одобрения набожной Елизаветы, чем вызывала гнев атеистически