«Заветы потомкам», 04.018

Перед глазами всё плыло: серые пятна, неясные силуэты, чьи-то неразборчивые голоса. Керс попытался сфокусироваться на одной из фигур и его едва не вырвало.

Подавив тошноту, он снова погрузился в бешено вращающийся вихрь из монотонных голосов и пульсирующих теней. Кровь в висках стучала, как кузнец по наковальне.

Он нашарил рукой флягу с дымом и поднёс к пересохшим губам. Горло тут обожгло, защипало язык. Выпивка не лезла, просилась назад, но он стойко справился с позывом.

Перед ним появилось круглое пятно, рядом возникло второе.

— Зовиглим! — заявило первое.

— Лучшеседово, — возразило другое.

— Мать вашу, говорящие пятна, — с трудом выдавил Керс, — отвалите, а?

Пятна тут же пропали. Он удовлетворённо хмыкнул и сделал очередной глоток. Всё шло по плану. В таком состоянии его не продадут, а дальше, если оставят в живых, он что-нибудь придумает. Но лучше, чтобы всё-таки казнили. Быстро и просто. Проблема решена.

— Керс!

Ему показалось, или кто-то хлещет по щекам? От дыма кожа онемела, утратила чувствительность, но ему точно только что кто-то врезал.

— Керс, облезлыйтыпёс!

Он приподнял тяжёлые веки и сосредоточился на назойливом голосе. Снова затошнило, но уже не так сильно. Преодолевая головокружение, с удивлением уставился на расплывчатый силуэт. Медленно проступали знакомые черты: большие чёрные глаза, ровный носик, чувственные губы. Губы, что целовали его в ту ночь.

— Твин! — обрадовался он. — Моя Твин, ты здесь! А где остальные?

На этот раз пощёчину он почувствовал. От удара заискрилось в глазах.

— Пошёл ты! — прозвучало отчётливо и образ рассеялся.

Кажется, это всё же не Твин. Хотя, какая, к месмериту, разница. Голова медленно наполнялась туманом. Мысли с трудом продирались сквозь дымку и, разочарованно вздыхая, возвращались откуда пришли. Как здорово думать о том, что ни о чём не думаешь! Заснуть бы и не просыпаться, но такой роскоши ждать бесполезно, не с его везением.

Рядом снова чей-то голос. Грубый, скрипучий. Да оставят они его в покое или нет? Дайте подохнуть наконец.

Чьи-то руки больно сжали плечи, потянули вверх. Керс попытался вырваться и тут же повалился на холодный камень.

Голос что-то недовольно проворчал и, схватив под руки, потащил по неровному полу. Возле уха зашипело, и лицо окатило ледяной водой. Керс разлепил глаза и перевернулся на колени, пытаясь сообразить, что происходит.

Вода продолжала хлестать по спине. Перед носом — пыльные носки сапог. Поднять глаза не решился, мир и так беспощадно крутился, стоило только потерять фокус.

— Принеси рвотное. Мигом! — услышал он.

Позади торопливо затопали.

Седой, чёрт бы его побрал. Похоже казнь отменяется. Кто-то всё-таки успел позвать старика раньше Биффа.

— Ничего, откачаем, — ворчал Седой, — и не таких вытягивали. К полудню будешь как новенький. Ну, почти как новенький. Да где ж эту бестолочь носит, мать её за титьку?!

Керс попытался подняться. Насквозь промокшая одежда липла к телу, тянула вниз.

— Лежать, кому сказано, — стальные пальцы сдавили шею, старик с силой толкнул его вниз.

Керс не удержался, повалился обратно на колени. Мир снова закружился в бешеном ритме, к горлу подкатила тошнота и его вырвало.

— Отлично! — одобрительно хмыкнул Седой. — Сейчас мы с тебя всю эту срань выведем. Ну наконец-то! Чего встала? Сюда неси.

Старик опустился на корточки и поднёс к лицу пузырёк с розовой жижей:

— Пей.

— Сам пей! — огрызнулся Керс, еле ворочая языком.

— Чего ты добиваешься, придурок? Торги сорвать удумал?

— Как ты догадался? — он натянуто улыбнулся, борясь с очередным позывом.

— И что ты этим выиграешь, можешь пояснить? Время?

— Какое время? Разве за такое не казнят?

— Казнят? — старик расхохотался. — Нет, дружок, спишут как непригодного и драить тебе унитазы Терсентума до самой деструкции, усёк? А теперь пей, засранец, или я сам волью тебе это в глотку.

Нет уж, драить унитазы в его планы вроде не входит, если, конечно, старик не лжёт. Чёрт, да он же всё равно не отстанет.

Под одобрительное хмыканье Керс опустошил ёмкость. От мерзкой приторной микстуры тут же вырвало. Раз за разом желудок освобождался от выпитого, в голове медленно прояснялось. От холодной воды он не чувствовал ни рук, ни ног, тело пробирала мелкая дрожь.

Седой терпеливо дождался, пока смог самостоятельно встать на ноги и удовлетворённо кивнул:

— Отведём его ко мне.

С кем это он разговаривает? Керс попытался оглянуться, в глазах сразу поплыло. Шатаясь, он сделал несколько шагов к выходу. Дорогу преградила Глим.

— И ты тут, — вымученно улыбнулся он.

— Твин, значит? — зло прошипела она.

Перед глазами мелькнул кулак. Челюсть пронзила острая боль. Он пошатнулся, но вовремя подоспевший Седой подхватил под руку.

— Разборки потом! — рявкнул он на девчонку. — Делай, что велено.

Керс провёл ладонью, утирая кровь с рассечённой губы. Зубы не выбила и то ладно. Глим презрительно фыркнула и, с кислой миной взвалила его руку на своё плечо.

Хотя в голове и прояснилось, но соображалось туго. Хорошо помнил, как за час до побудки опустошил две фляги синего дыма почти залпом, а дальше всё смешалось. Но план сработал, правда, не так, как предполагал.

— Попробуй только выкинуть что-нибудь! — предупредил старик, заталкивая его в хижину. — Раздевайся, я принесу запасную форму.

Стягивать насквозь промокшую одежду оказалось не так-то просто. Керс едва не свалился, запутавшись в портках, но всё же в этом поединке ему удалось одержать победу. Седой к тому времени принёс замену и, ворча неразборчиво под нос, швырнул форму на кровать.

— Вода на столе. Проспись пока, — бросил он и хлопнул дверью.

Замок снаружи громко заскрежетал. Запер, старый пёс. Впрочем, никуда уходить он не собирался. Сил едва хватало, чтобы натянуть штаны и опуститься на кровать.

На удивление, уснуть удалось сразу. Он тут же провалился в вязкую мглу, заполненную неразборчивыми образами, искажёнными воспалённым воображением. Между ними то и дело мелькала точёная фигурка Твин. Она манила за собой, иногда оборачивалась и укоризненно смотрела прямо в глаза: не сдержал обещания, подвёл.

Прости, Твин. Не получилось. Слабак, всё правильно ты сказала. Просто смысла жить не осталось, как и желания. Что-то сломалось в тот день, когда плешивый советник указал на вас троих. Всё же надеялся до последнего, что не разлучат, но чуда не случилось. Идиот, какие на хрен чудеса?