чтобы она ничего ей не говорила обо мне.

От нее она узнает, что фон Дервиз в поместье, прилетел поздно вечером вчера весь дерганный и не собирается до понедельника возвращаться обратно. Алиска просит Марту передать брату, чтобы он срочно связался с ней.

Глупо. Не думаю, что если он узнает, что со мной что-то случилось, он рванет обратно в пансион.

Она уходит от меня через час и то, потому что Амина нашла в гостиной у Красавчика биту и, покачивая ею, приказала Алиске выметаться.

Девчонка обещает, что никому не скажет и придет ко мне еще раз утром. Я с благодарностью улыбаюсь ей.

Я слышу, как Алиска за дверью предлагает свою помощь в моей охране, но Амина снисходительно отвечает, что ее саму охранять надо.

Перед тем, как вновь провалиться в сон, я думаю о том, что жизнь странная штука – вот только вчера ты считала, что этот человек такой ужасный, а сегодня ты понимаешь, что ты видел только одну его сторону. Пожалуй, плохих или хороших людей не бывает. Просто ты с кем-то ладишь или нет.

Кстати, об этом.

Я тянусь и беру свою стекляшку, которую кто-то заботливо принес и положил рядом на прикроватную тумбочку. Найдя засекреченную папку, я выбираю фото Анны, который сперла у Третьякова, и стираю их. Думаю, что они мне уже точно не пригодятся.

Глава 26.

Не успеваю я утром открыть глаза, как сразу понимаю – у меня вновь посетители.

На этот раз в кресле возле кровати сидит Алина Анатольевна и задумчиво что-то рассматривает у себя в руках. Сейчас она не выглядит, как волшебная феечка: ее плечи напряжены, брови нахмурены, а губы сжаты в тонкую сердитую линию.

– А, ты проснулась, – ласково замечает она, увидев, что я открыла глаза.

Она с улыбкой подходит ко мне и присаживается на край кровати, поправляя для меня подушки.

Ей, Богу, как будто я при смерти.

Заметив мой вопросительный взгляд, она начинает говорить:

– Я отпустила ребят, пускай отдохнут. Они вчера весь день были около тебя, – я согласно киваю. – Но я хотела поговорить о другом, – она ненадолго замолкает, прежде чем продолжить. – Марта, ты же знаешь, что остаться и учиться здесь после всего произошедшего нельзя.

Нет, не знаю. И не понимаю.

Видимо, мое недоумение отражается на моем лице, потому что она объясняет:

– Его не отчислили из школы. Он закончит здесь обучение и получит аттестат. Его родители смогли убедить директора, что он ничего такого не имел в виду, и что он просто злоупотребил алкоголем.

Меня начинает мутить. От осознания того, что Урод будет продолжать ходить по одним и тем же коридорам, меня охватывает ужас.

– Так еще и эти слухи…, – туманно замечает воспитательница и замолкает.

– Что? – надрывая горло, спрашиваю я.

– Луше тебе этого не знать, – не глядя на меня, качает головой Алина Анатольевна.

– Что? – уже требовательно интересуюсь я, но мой голос срывается.

Воспитательница вздыхает и признается:

– Он распустил по школе слух, что ты пригласила его к себе и что сама просила, хм, как это сказать… жестко. А потом просто решила отомстить ему за то, что он смотрит на других девочек и стала кричать, чтобы все подумали, что он на тебя напал.

Перед глазами все темнеет. Я чувствую, как моя кровь перестает бежать по венам, а кожа на лице и на кончиках пальцев холодеет.

Жить здесь, в качестве поломойки еще полбеды.

Но жить и учиться среди выскочек в качестве грязной шлюхи, любящей развратный секс…

И еще несколько месяцев в одном пансионе с уродом…

От безысходности мне хочется кричать. Но и этого я не могу.

Мне некуда бежать. Некуда идти.

– Марта, ты должна вернуться домой, – кто-то нежно касается моей холодной руки и сжимает ее.

Ах, да, Алина Анатольевна. Она протягивает мне конверт.

– Это билеты и немного денег. Мы так и не смогли связаться с твоей мамой, но думаю, что ты большая девочка и сможешь доехать сама. Мы все равно выдадим тебе диплом об окончании одиннадцати классов, не волнуйся.

Что она гооврит дальше, я уже не слушаю.

Они отправляют меня домой. Я никогда больше не смогу увидеть Алиску, фон Дервиза, Мальвинку… Блин, да я даже по Сухостою с Аминой буду скучать.

И мне нельзя домой. А вдруг то, что я пыталась скрыть ото всех, станет известным? До восемнадцати мне осталось меньше года. Но и этот год мне не хотелось бы провести в каком-нибудь интернате. Здесь я уже успела обзавестись друзьями. Хотя…

Фон Дервиз. Он так и не приехал. Он просто не мог не знать, что со мной случилось. И он не приехал.

Я протягиваю руку и забираю конверт. Там два билета – на поезд и на автобус. По всей видимости, они посмотрели в моем личном деле домашний адрес. Также в конверте лежит немного наличности. Что ж, на первое время хватит.

Я киваю головой, показывая, что согласна. Алина Анатольевна вмиг расслабляется, и вот уже ее улыбка широкая и искренняя:

– Я договорилась, тебя довезет до города наш водитель. Он доставит тебя прямо до вокзала, не переживай. Твои вещи уже собраны и ждут в гостиной. Водитель будет ждать у ворот через двадцать минут.

Я сижу в кровати и шокировано смотрю на уходящую воспитательницу. Черт, я не готова так быстро уезжать. Я думала, что у меня будет хотя бы день, чтобы со всеми попрощаться.

Хотя, о чем это я? Кому нужно со мной прощаться? У меня никогда не было друзей. Красавчик – всего лишь лжепринц, которому наплевать на то, что сделал со мной урод. Его друзья – просто пожалели меня. Алиска… думаю, таких как я у нее будет еще много подруг. Она даже не заметит, если я исчезну.

Из гостиной раздается голос воспитательницы:

– И да, Марта, я забрала твой планшет – он собственность пансиона.

Нет, только не это. Моя прелесть. Моя страсть… Я без стекляшки уже, как без рук.

Так, Марта, прекрати истерить.

Через пятнадцать минут я уже готова. Я не захожу в свою комнату, чтобы проверить все ли вещи собраны. Мне наплевать. Я больше никогда туда не смогу зайти. И вряд ли я теперь буду спать спокойно даже с включенным светом, зная, что меня никто не охраняет.

Я не оборачиваюсь, когда держа в руке свои скромные пожитки, закрываю за собой дверь в комнату фон Дервиза.

Не оборачиваюсь, когда иду по пустым коридорам