А тут внезапно возникло еще одно осложнение. В Ле Пине выповстречали мадмуазель Джейн Грей и сами потеряли разум от любви к ней. Страстьтолкнула вас на гораздо более рискованную игру.

Теперь вы намеревались заполучить и деньги, и любимуюдевушку. Вы ведь шли на преступление прежде всего во имя денег и не собиралисьотказываться от них. Вы напугали Анну Морисо, сказав ей, что если онанемедленно заявит о себе и о своих правах на наследство, то тем самым навлечетна себя подозрения в убийстве. Вы убедили ее взять отпуск на несколько дней,поехали с нею в Роттердам и там зарегистрировали брак. Должным образом вынатаскали Анну во всех деталях и заранее снабдили инструкциями о том, как онадолжна заявить о своих правах на наследство: она не станет говорить ни слова ослужбе в качестве горничной у леди и непременно подчеркнет, что ее муж во времяубийства находился за границей.

К несчастью для преступника, прибытие в Париж Анны Морисосовпало с моим приездом. Меня сопровождала мисс Грей. Это вас никоим образом неустраивало! И мадмуазель Джейн, и я — мы оба могли узнать в Анне Морнсогорничную Мадлен, служанку леди Хорбари. Вы попытались заблаговременносвязаться с Анной, но вам не удалось. В конце концов вы прибыли в Париж иузнали, что ваша жена ушла к адвокату. Когда она возвратилась и рассказала вамо встрече со мной, ваша мысль лихорадочно заработала. Теперь более всего вынадеялись на то, что ваша новоиспеченная жена недолго будет владеть своимбогатством. К тому же вы оба после свадьбы желали поскорее покинуть места,связанные с убийством. Трогательно! Полагаю, вы сперва хотели проделать все этоне спеша. Вы, Гэйль, уехали бы в Канаду под предлогом потери практики.

Там вы жили бы под фамилией Ричардс и ваша женаприсоединилась бы к вам.

Вскоре миссис Ричардс скончалась бы, оставив все своесостояние вам, неутешному вдовцу. Тогда вы вновь возвратились бы в Англию, ноуже под именем Нормана Гэйля... Вы имели бы и богатство, достаточное дляудачных спекуляций, и смогли бы жениться на Джейн. Но вы решили ускоритьсобытия: зачем попусту терять столько времени!

Пуаро вновь умолк, а Норман Гэйль, запрокинув голову,расхохотался:

— Вы, мсье Пуаро, здорово отгадываете, что намереваютсяделать люди!

— Вам подошла бы профессия сочинителя, мистера Клэнси! — Вголосе Гэйля звучала ненависть. — Да никогда в жизни я еще не слышал подобнойсмеси клеветы и чепухи! То, что вы навоображали и представляете себе, мсьеПуаро, едва ли может служить доказательством!..

Пуаро мгновение пристально глядел на Нормана Гэйля, потомпочти торжественно изрек:

— Возможно. Но в таком случае, у меня есть доказательства!

— Неужели? — с издевательской ухмылкой вскричал НорманГэйль. — Может, у вас есть доказательства того, как я убил старуху Жизель? Новсе пассажиры превосходно знают и подтвердят, что я никогда не проходил мимонее!

— Сейчас я расскажу вам, как вы совершили преступление! —сказал Пуаро. — Что вы скажете о содержимом вашего чемодана? Вы ехали на отдых.

Зачем брать белый льняной пиджак дантиста? Вот какой вопросзадал я себе. И ответил: потому что он похож на куртку стюарда!

Вот вам весь путь, по которому вы шли. Когда стюарды подаликофе и удалились в другое отделение «Прометея», вы продефилировали в туалет,надели там свой пиджак, набили щеки ватными тампонами, вышли в салон, схватилииз ящика в буфетной кофейную ложку, с ложкой в руке быстро направились кстолику Жизели. Вонзили дротик в шею жертвы, мгновенно открыли спичечныйкоробок, выпустили осу, поспешили обратно в туалет, сняли пиджак и, уже неторопясь, возвратились на свое место. Все заняло каких-нибудь полторы-двеминуты. Подчеркиваю психологический фактор; никто никогда не обращает вниманияна стюарда. Единственным человеком, который мог бы вас опознать, быламадмуазель Джейн. Но вы же знаете женщин! Как только женщина остается одна(особенно если она путешествует в обществе привлекательного молодого человека),она тотчас щелкает замочком сумочки, чтобы взглянуть в зеркальце, напудрить носи освежить помаду!..

— В самом деле? — продолжал глумиться Гэйль. — Интереснейшаятеория; но она абсолютно несостоятельна! Что-нибудь есть у вас еще?

— О! Еще много, — спокойно продолжал Пуаро. — Как я ужеутверждал, в доверительном разговоре любой человек способен себя разоблачить...Вы довольно дерзко упомянули, что были на ферме в Южной Африке. Вы только несказали — это я уже выяснил позже, — что эта ферма была змеиным питомником...

Только теперь впервые Норман Гэйль невольно выказал страх.Он вновь попытался возразить, но слова явно не повиновались ему...

— Вы побывали там, — продолжал Пуаро, — под своимсобственным именем Ричардса! Вашу фотографию, переданную туда нами пофототелеграфу, там опознали. По этой же фотографии вас опознали и в Роттердамекак некоего Ричардса, женившегося на Анне Морисо!

Норман Гэйль снова попытался заговорить, но звуки, клокоча,застревали у него в горле. Он мгновенно осунулся. Красивый, энергичный молодойчеловек внезапно превратился в ясное жалкое существо, чьи губы дрожали, а глазаискали спасительного сочувствия и... не находили его...

— Вас погубила торопливость, — сказал Пуаро. — А начальница«Института Марии» еще более ускорила события, отправив телеграмму Анне Морисо.

Игнорировать эту телеграмму было бы неразумным. Вы внушилижене, что если она не скроет некоторых фактов, то или ее, или вас качнутподозревать в убийстве, коль уж, к несчастью, вы оба оказались в самолете вовремя совершения преступления. Когда же, встретившись с Анной, вы узнали о еебеседе со мной, вы заторопились еще больше. Испугались, что я узнаю правду отАнны, а может, думали, что она и сама начинает подозревать вас. Вы вынудили еепокинуть гостиницу, усадили в поезд, согласованный с пароходным расписанием.Там вы силой заставили Анну Морисо принять синильную кислоту и зажали в ее рукепустой флакончик.

— Отвратительная ложь!

— О нет! На шее Анны были синие следы пальцев. —Отвратительная, гадкая, гнусная ложь!

— Вы второпях даже оставили отпечатки ваших; пальцев нафлаконе!..

— Вы лжете! Я был в пер...

— А-а! Вы были в перчатках? Я полагаю, мсье, что этонебольшое признание окончательно изобличает вас...

Побагровев от ярости, с перекосившимся до неузнаваемостилицом, Гэйль кинулся на Пуаро. Инспектор Джепп, однако, опередил его. СхвативГэйля за руки, Джепп громко и отчетливо произнес:

— Джеймс Ричардс, он же Норман Гэйль! Вы арестованы пообвинению в преднамеренном убийстве! Должен вас предупредить, что все,сказанное здесь вами, будет внесено в протокол и использовано в качестведоказательств. Страшная дрожь сотрясала тело Нормана Гэйля. Казалось, он награни коллапса.