– Ага.

– Деньги трать аккуратно.

– Угу.

– Купи презервативы.

– Костя! – в полном возмущении закричалаАня. – Ты чему ребенка учишь?

– А чего, – пожал плечами мужчина, – я в еговозрасте ого-го, шорох наводил, пусть думает, перед тем как…

Аня пихнула мужа в «рафик» и повернулась к красному отсмущения Игорю:

– Садись, сынок.

– Я с вами не поеду, – быстро ответил Игорь,совершенно не желавший весь путь до вокзала слушать родительскиенотации, – мне в школу надо идти, велено парты из класса в подвал таскать,ремонт начинается.

– Ну раз так, давай поцелуемся, – высунулся измикроавтобуса Костя.

Но Игорь быстро убежал в подъезд, он слегка разозлился наКостю. Ну зачем тот при всех завелся с нравоучениями?

Долгое время потом Игорь корил себя, почему он не обнял, неприжал к себе отчима, ставшего ему роднее отца, отчего надул губы? В концеконцов, Костя просто кудахтал, как наседка, демонстрируя тем самым заботу омальчике. По какой причине Игорь обиделся? Ну что ему стоило подойти к Косте исказать:

– Я тебя люблю.

Этих слов Костя так и не дождался от пасынка, потому что довокзала «рафик» не доехал. Шофер микроавтобусика внезапно умер за рулем, егопоразил инсульт. Ни Костя, ни Аня, ни тем более Федор не поняли, по какойпричине машина вдруг резко взяла влево и вылетела на встречную полосу движения,по которой, как назло, несся грузовик-цементовоз. Водитель и сидевший околонего Константин погибли мгновенно. Федор и Аня, сильно покалеченные, былидоставлены в больницу.

Когда рыдающий от страха Игорь принесся в клинику, его непустили к маме.

– Ты уже взрослый, – мрачно сказал врач, – идолжен понять, мы не боги. Состояние Анны Самойловой оценивается как крайнетяжелое.

– Она выживет? – наивно спросил Игорь.

Доктор крякнул:

– Прилагаем все усилия. Хочешь повидать отца?

– Костя умер, – попятился Игорь.

– Речь не об отчиме, а о твоем родном папе, –пояснил врач.

Игорь кивнул, и его отвели в палату. Федор оказался всознании, более того, он выглядел практически здоровым, только на лбу виднеласьзакрашенная зеленкой ссадина.

– Деда, – бросился к нему Игорь.

Федор обнял сына, прижал к себе, потом отстранил и сказал:

– Костя и Аня погибли.

– Мама жива! – возразил подросток.

– Нет!

– Да.

– Ты ее видел? – тихо спросил Федор.

– Не пустили, – отчего-то шепотом ответилИгорь, – сказали, плохая совсем.

– Значит, скончалась, – подытожилпрофессор, – остаешься ты, любимый мой, один.

– Папочка, – кинулся на шею отцу Игорь, –замолчи.

– Я умираю.

– Вовсе нет, – начал плакать Игорь, – тыздоров, просто голову ушиб.

– Слушай внимательно. Все-таки я был врачом и хорошопонимаю, мои часы сочтены, – протянул Федор.

– Папа! – попробовал возмутиться Игорь, но вдруг унего все завертелось перед глазами, потом надвинулась чернота и наступила тишина.Очнулся Игорь на каталке в коридоре, рядом стоял хмурый доктор.

– Мама умерла, – прошептал парень.

– Пока нет, – сообщил эскулап, – скончалсяваш отец, аневризма аорты, ничего поделать не смогли.

Прошло несколько лет после того трагического июня, но Игорьне переставал удивляться, вспоминая события прошлых дней. Ну почему отец,меньше пострадавший в катастрофе, умер, а мама, стоявшая двумя ногами в могиле,вдруг резко пошла на поправку? Может, там, на небе, и впрямь есть некто,распоряжающийся человеческими судьбами, и он рассудил, что Анна здесь, наземле, нужнее Федора, по крайней мере Игорю.

Самойловы жили тихо, Аня работала, поднимала на ноги сына.Замуж она больше не выходила, любовников в дом не приводила, из веселой, слегкабезалаберной хохотушки Анна превратилась в мрачную, очень правильную особу,безостановочно сыплющую замечаниями. Игорь лишь удивлялся метаморфозе, котораяслучилась с мамой, та всего за несколько месяцев, проведенных в клинике,превратилась в нравоучительную старуху. Едва Игорь собирался выйти из дома, какмама начинала зудеть:

– Не ходи близко у домов, с крыши может сосулькаупасть!

Впрочем, в теплое время года речь шла о кирпичах, но сутьдела от этого не менялась.

– Хорошо, – терпеливо отвечал сын и брался заручку двери, но мама хватала его за одежду и продолжала:

– Дорогу переходи только под землей, поверху даже назеленый свет не ходи, вдруг кто-то из водителей за рулем пьяный, такому плеватьна правила.

Игорь, хорошо понимая природу маминого страха за него, терпеливокивал головой, он надеялся, что со временем Аня слегка отойдет, но ситуациятолько усугублялась.

Игорю нельзя ездить в метро – может засыпать тоннель, илиупадет эскалатор. Нельзя также покупать продукты в мягких упаковках, их легкопроткнуть шприцем и впрыснуть внутрь яд, абсолютно исключено поздороваться слюбым человеком за руку, потому что очень многие болезни легко передаются такимобразом. Когда Игорь, заработав первые деньги, решил сделать маме сюрприз икупил ей взамен продавленной софы новый красивый диван, Аня несколько месяцевотказывалась сесть на него, талдыча, словно заевший магнитофон:

– Из чего его сделали? Небось радиоактивные материалыиспользовали.

Любой более или менее подкованный в области психиатрии врачсразу бы посоветовал показать Анну специалисту, но Игорь думал, что мама никакне может оправиться от аварии, и особо не переживал. В конце концов, Анна веласебя совершенно адекватно, а то, что она всего боится, объяснимо.

Но потом случилось событие, мигом раскрывшее Игорю глаза. Как-тораз студеным январским днем он прибежал домой с работы раньше, чем рассчитывал,и обнаружил маму в прихожей. Одетая в ситцевое, легкое платьишко, Анязастегивала босоножки.

– Ты ждешь гостей? – удивился Игорь.

– Нет, – спокойно ответила мать, – я уезжаю.

– Куда? – окончательно изумился парень.

– По делам.