– Че ты там скребешься? – бросает он, не оборачиваясь.

Обнимаю его, тихонько прижимаясь, и кусаю за ухо:

– Хотела откусить тебе голову.

– Завтрак будет? Я голодный.

– Эй! – заглядываю ему через плечо и поворачиваюсь. – Если ты можешь стучать по кнопкам, то и яичницу смог бы пожарить.

Никита смотрит на меня, не меняя сосредоточенного выражения лица:

– А ты мне тогда зачем?

– Я могу уйти прямо сейчас.

– Без ног?

– У меня есть ноги. Ты таблеток что ли пережрал?

– Пока есть. Подойдешь близко к двери и не будет.

– Да ну тебя! Садист! – усмехаюсь я и делаю шаг в сторону, отпуская его.

Никита ловит меня за талию и возвращает на место, пронзая взглядом. Раньше я бы растеклась лужицей от страха, но теперь…

– Ну в ванную мне же можно? – закатываю глаза.

– Десять минут.

– Да, командир-таймер!

– Ты допросишься, малявка, – чуть смягчается демон и ослабляет цепи, позволяя мне отойти. – Я все еще жду мой завтрак!

– Жди-жди…

После долгого душа возвращаюсь в комнату. Если честно, я думала, что Никита присоединится ко мне, но… Квартира пуста. Хлопаю глазами, осматривая пространство. Подхожу к столу, где стоит открытый ноутбук. Экран все еще горит и видно открытый документ. Последняя строчка выделена жирным красным шрифтом:

«Любопытно тебе? Везде свой нос всунешь.

Уехал по делам. Скоро вернусь.

Не делай глупостей. Обложись подушками и занимайся своей любимой фигней. Из дома ни шагу!»

Я догадывался, что так будет. Собака никогда не заткнется, пока ты лаешь ей в ответ. Так кто больший дебил? Ты или шавка, которая подчиняется инстинктам?

Есть два возможных исхода: вкатать всех в бетон или переиграть. Первый, конечно, надежный, но тогда малышке придется ждать меня очень долго и видеться мы будем в лучшем случае через решетку. Я никогда об этом не задумывался, было все равно. Сяду я в тюрьму или получу битой по голове. Я не хотел этого, но и не боялся, а теперь…

Во время драки с Глебом я напрочь потерял контроль. Ярость и бесстрашие сыграли против меня, мешая анализировать ситуацию. Этот урод умудрился хорошенько приложить меня об асфальт, а после свалить, прикрывая яйца ладошкой, но сейчас я ему даже благодарен. Если бы он промедлил хоть на секунду, то не ушел бы живым. Я этого хотел. Так сильно, что больше ничего не понимал. Но когда он уехал, и я смог очистить голову от красного тумана, то понял, чего чуть было не лишился.

Она ждала меня дома.

Малявка, которая показала мне, как можно жить и ради чего.

Но если ты на протяжении многих лет заводил себе врагов, то не стоит удивляться, что они придут рано или поздно и попытаются отомстить. Нужно уже решить этот вопрос.

Останавливаю машину рядом со знакомой многоэтажкой. В мой прошлый приезд сюда разговор был не из приятных. Думаю, в этот раз будет также. Надеюсь, он подготовился и спрятал все острые предметы.

Бросаю взгляд на мобильник, чтобы еще раз прочитать сообщение.

Володя: «Клим, привет. Есть разговор. Это касается твоего брата и Серого. Кажется, они что-то затевают».

Тупой Вова. Кто в это поверит? Он ненавидит меня больше остальных. Хотя, это спорный факт… И все же, зачем ему пытаться помочь мне? Выслужиться? Заключить мир? Бред! Чувствую подставу. Знаю, что она будет. Главное, теперь правильно разыграть партию. Без жертв. Даже как-то скучно…

Еще один короткий сигнал, открываю сообщение:

Малолетка: «Купи мороженого, как будешь ехать домой. Шоколадного*смайлик какашка с глазами*»

Никита: «Ты же в курсе, что это дерьмо?»

Малолетка: «Да. Вылитый ты*смайлик, показывающий язык*»

Никита: «Готовь жопу, малышка. Вместо мороженого получишь ремня»

Малолетка: «*фотография: рука Ани, сжимающая кожаный черный ремень*»

Усмехаюсь и включаю на телефоне режим «в самолете».

Володя встречает меня мирно, но не протягивает руки. Как обидно, сейчас расплачусь. Проходим на кухню, сажусь на один из стульев, складывая руки поверх стола. Черт! Спина все еще ноет, и плечо побаливает, но показывать это нельзя. Слабость недопустима.

– Слушаю тебя, – поднимаю голову.

Володя смотрит с отвращением, за которым пытается скрыть страх:

– Я…

– Володь! Ну че ты, как не родной? Садись.

– Мне и так нормально.

– Сядь! – рявкаю я.

Он слушается, хоть все его мужское нутро вопит о несправедливости. Боится или есть другая причина?

– Короче, я ездил к маме и видел твоего брата…

– Он мне не брат.

– Ну, Глеба. Вместе с Серегой…

– И что? – склоняю голову набок, медленно просверливая его черепушку взглядом прямо между глаз.

Он чувствует. Вижу, что это так.

– Глеб выглядит как после мясорубки. Я так понимаю, это твоих рук дело. В их разговоре мелькало твое имя и…

– И-и-и? Володь, не испытывай мое терпение. Ты же помнишь, что я легко могу ускорить твою речь?

Он сжимает челюсть, в глазах светится протест:

– Кажется, они хотят что-то сделать Ане.

– И что же?

– Я не знаю. Просто решил предупредить, – его взгляд то и дело мечется к стене, которая разделяет кухню и спальню.

– И в честь чего мне этот подарок?

– Ну-у-у… Я подумал…

– Подумал, что я дебил, который на это поведется?

Из-за выбитых пальцев приходится бить ладонью, самой крепкой ее частью, которой я в детстве колол орехи, под дикие крики отчима: «Боли нет, Никита! Ее нет!». Вова получает в нос и валится на пол. Дверь на кухню распахивается, и в проеме появляется Серега. Все, как я и думал, только одного не угадал. На меня смотрит не только друг детства, но и дуло пистолета.

Опускаясь на стул и снова сцепляю руки в замок поверх столешницы:

– А в ванной никто не прячется? Или это все члены клуба обиженных?

– Таких наберется пара сотен. Все не смогли приехать, – цедит Серега.

– Зато глава этой организации здесь. Опусти травмат, Серег. Чем ты пытаешься меня напугать?

– Тем, что будет больно.

– Стреляй, – мои губы дергаются в усмешке. – Стреляй! – хлопаю по столу.