– Это какой-то усыпляющий газ быстрого действия. Пальнуличерез окно, вырубили нас. Пока мы с тобой валялись в отключке, унесли Анну.

– Так надо их догнать! Чего мы телимся?

Спортсмен рванулся в прихожую, но Дарновский поймал его зарукав.

– На часы посмотри, кретин. Когда ты высадил дверь, было бездесяти одиннадцать. А сейчас почти двенадцать. Мы с тобой целый час продрыхли.

– Что же делать?

Глядя на растерянную физиономию экс-чемпиона, Робертлихорадочно соображал.

– Надо ее найти. Те, кто ее похитил, люди серьезные, этоясно. Кто они – вот главный вопрос.

– Вряд ли люди, – перешел на шепот Дронов, озираясь. – ЭтоОн. Или Она.

– В смысле Дьявол или Нечистая Сила? – с серьезным видомпокивал Роберт (понять, что имеется в виду под местоимениями было нетрудно –про себя басмановец проговорил это прямым текстом). – Как рабочая гипотезалюбопытно. Но зачем Нечистой Силе девушка? Анна-то здесь при чем? Ведь вавтобусе ее не было и Белой Колонны (по-твоему Белого Столба) она не видела.

– Так ведь Мария тоже оттуда! – Дронов возбужденно взмахнулруками. – Из деревни Лычково! До моста там сто метров!

– Ну и что? – пожал плечами Дарновский. – Давай-ка не будемтратить время на ерунду. Предлагаю временный союз.

– А? – подозрительно прищурился басмановский Рэмбо. «Какойсоюз? Надуть хочет, падлюка».

И надую, мысленно пообещал ему Роберт.

– Разборки между собой откладываем на потом, – медленноначал он, стараясь говорить на понятном одноклеточному существу языке. – ИщемАнну вместе, а найдем – порешаем по-взрослому, кому она достанется. Те, кто еезабрал, не знают, с кем связались. Мы с тобой не лохи какие-нибудь, верно?

– Ты чего со мной как с придурком разговариваешь? Говорипо-нормальному, я тоже кандидат наук, как и ты, – огрызнулся Дронов (вот тебе иодноклеточный). – Правда, физкультурных, но всё равно.

– По-нормальному так по-нормальному. Ты – Сила, я – Мысль.Комбинация неубойная – если выложимся по полной. А я ради Анны…

Он задохнулся.

– Я тоже, – мрачно заявил Дронов. – Только завязывайназывать Марию Анной.

– Как хочу, так и буду называть. Мария, – фыркнул Роберт. –Придумал тоже.

– А с чего ты взял, что она «Анна»?

– Сама сказала.

– Лепи больше. Она немая. Я ее спросил: ты Мария? И онакивнула.

– Чтоб от тебя, осла, отвязаться. А то начал бы все на светеимена перечислять.

– Ну ты, поганка! Я тебя и без Режима в стенку вдавлю!

Они снова вцепились друг другу в горло. Роберт хотел ужедвинуть терминатору коленкой в пах, но вовремя вспомнил, что в намечающемсясоюзе он – ответственный за мысль.

– Ладно, пускай она для тебя будет Мария, а для меня Анна.Неважно. Займемся дедукцией. Ну, то есть…

– Без тебя знаю, что такое «дедукция!» – рявкнул Дронов. –Ты кончай выёживаться, научный сотрудник, а то я тебя…

– Стоп, стоп! – поднял ладонь Роберт. – Беседа опятьугрожает повернуть в неконструктивном направлении. Начнем сначала. Рабочуюгипотезу о Нечистой Силе, выдвинутую вами, дорогой коллега, давайте отметемсразу как полную лабуду. И впредь попрошу меня в координаты сумеречногосознания не затаскивать. Если есть сомнения, сбегайте в церковь за святойводой, покропите тут углы, злые чары и рассеются.

Кандидат физкультурных наук слушал, недобро посверкиваяглазами. «Пускай покуражится, сморчок. Лишь бы дело говорил».

Вот это подход правильный, одобрил Дарновский и перешел сиронического тона на деловой.

– Что мы имеем? – Он показал на патрон. – Факт первый.Похитители обладают продвинутыми техническими средствами. Я читал про такойгаз. Чем-то похожим недавно воспользовались французские коммандос приосвобождении самолета с заложниками.

– Тут НАТО замешано, что ли? – выкатил глаза Дронов.

– Фигато. Я же просил – без сумеречного сознания. НечистуюСилу, теорию заговоров и злодеев-шпионов давай оставим для идиотов. Лады?Переходим к факту второму.

Он подошел к окну, потрогал трещины, дырку.

– Смотри. Стекло двойное, оба отверстия расположены на одномуровне. Это значит, что стрельнули не снизу, а из точки, которая находитсягде-то напротив. То есть вон в той пятиэтажке, больше негде. И расстояние тутметров тридцать, максимум тридцать пять. Не промажешь. Согласен, ГолиафГераклович?

– Меня Сергей зовут.

– Очень приятно. Только обойдемся без рукопожатий, ладно?

– Так вон мои окна, – сказал Дронов. – Неужто из нихшмальнули?

Роберт сначала не понял, потом прислушался – ах, вот оночто, басмановский мафиозо установил в соседнем доме пункт наблюдения. То-товломился так невовремя.

– Нет, не мои, – сообщил Сергей, глядя в дырку. – Траекторияне та. Соседняя квартира, точно. Ну-ка, умник, двигай за мной!

Роберт кинулся догонять, натягивая рубашку.

– Вот эта, – остановился Дронов перед ничем непримечательной дверью в соседнем доме. – Моя в третьем подъезде, через стенку.– Он вынул иголку, но даже не донес до пальца – воткнул обратно в лацкан. –Дик. Нвсчай.

– А?

– Отойди-ка. На всякий случай, – очень быстро произнесСергей. – Счс яйм строю.

Его движения стали мелкими, сливающимися одно с другим, какмах стрекозьих крылышек.

Трррах! Нога с бешеной силой двинула по дерматину. Дверьтреснула пополам.

ТРРРАХ! Обе половинки с хрустом вдавились внутрь.

Роберт еще не успел закрыть разинутый рот, а Дронов ужеисчез внутри.

Это была однокомнатная квартирка, такая же, как у Анны.Совсем пустая. Только у окна стояла металлическая коробка, похожая на допотопныйкинопроектор, по которому родители когда-то крутили фильмы собственногопроизводства про турпоходы и беззвучное пение у костра.

– Аппаратурка-то получше, чем у меня, – тоном знатокасообщил Дронов. – Такой тепловизор штук на 20 зеленых тянет, да еще поди-качерез границу провези.