– Я, конечно, понимаю, все это совершенно ужасно, – сказала я. – Но разве обязательно нужно заставлять ее заниматься рабским трудом у Матильды?

– Тогда она сама к этому стремилась, – сказал Себастьяно.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Правда?

Он кивнул.

И на этом наш разговор закончился. Мы подошли к Дворцу дожей.

* * *

Перед воротами стояли стражи с метровыми пиками, и на секунду я засомневалась, пустят ли они нас. Но Себастьяно снова меня удивил. С впечатляющей уверенностью он жестом фокусника извлек из поясной сумки бумагу, похожую на какой-то документ, и протянул ее одному из стражников.

Тот передал ее второму – видимо, потому, что он лучше умел читать. Внимательно изучив написанное, стражник вернул бумагу Себастьяно и приказал своему коллеге пропустить благородного господина и его почтенную супругу.

– Там так и сказано? – шепотом спросила я, когда мы входили под арку ворот. – Что я твоя почтенная супруга?

Себастьяно скорчил заговорщическую мину.

– Нужно быть готовым к любым неожиданностям. В конце концов, я кто-то вроде тайного агента. Так что подходящая женщина мне просто необходима.

Эти слова почему-то показались мне отвратительными. Я словно какая-то «девушка Бонда».

– Жаль, что у тебя нет лицензии на убийство, – сказала я. – Тогда с Альвисом явно было бы меньше проблем.

– Об этом я не раз серьезно задумывался. Но это не в моем стиле. В чем же тогда будет отличие между добром и злом?

Я была согласна с этой идеей, несмотря на то, что она вызывала у меня двойственные чувства. Себастьяно рискует однажды погибнуть из-за своего благородства.

– Но самооборона вполне оправданна, – сказала я. – В следующий раз ты должен просто как следует обороняться, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Посмотрим, что из этого выйдет.

Тут нам пришлось покончить с шуточками, потому что у подножия парадной лестницы во внутреннем дворе нас остановили еще два вооруженных человека, и Себастьяно пришлось показать им свой пропуск.

Тем временем я с любопытством осматривалась. Двух огромных статуй, которые в мою эпоху стояли по бокам лестницы, еще не существовало, а внутренний двор показался мне более просторным и не так плотно застроенным, как в будущем.

Себастьяно с трудом поднялся по ступеням. С каждым шагом он тихо стонал, и один раз ему пришлось остановиться, чтобы переждать приступ кашля.

Я шла совсем рядом и поддерживала его.

– Ты уверен, что вынесешь все это?

Вместо ответа он стиснул зубы, делая шаг за шагом, пока мы не добрались до второго этажа. Там мы ненадолго остановились, чтобы Себастьяно мог перевести дух.

Я постоянно оглядывалась по сторонам, но люди, которые прохаживались по балюстрадам, похоже, совершенно не обращали на нас внимания. Я заметила нескольких сановников, одетых в мантии разных цветов и в шляпы, которые только подчеркивали их степенную походку. Другие были одеты проще и кланялись, когда мимо проходил знатный человек, так что это, наверное, были мелкие чиновники.

Дворец дожей, это я запомнила еще с наших экскурсий, был в это время правительственным и административным центром Венеции. Там находились многочисленные государственные инстанции, с огромным количеством чиновников и политиков. Дож тоже жил здесь – его покои находились на втором этаже.

Я взволнованно думала о том, доведется ли мне увидеть его лицом к лицу. Настоящего живого дожа!

– На случай, если ты высматриваешь дожа – сейчас он не здесь, а в своей вилле на материке.

– Я давно подозревала, что ты умеешь читать мысли, – сказала я.

– Хотел бы я это уметь, – Себастьяно чуть жалобно улыбнулся, – тогда бы я знал, какой неожиданный ход Альвис сделает следующим.

– Ну да, но зато ты знаешь, что сегодня он придет на это собрание, которому ты должен помешать, – утешительно сказала я. – Это уже многого стоит.

– Было бы еще лучше, если бы у меня был хороший план.

Я ошарашенно взглянула на него.

– Только не говори, что у тебя его нет! Что мы тогда здесь делаем?

– Сейчас мы идем к этому проклятому залу собраний, – проворчал Себастьяно. Вздохнув, он двинулся дальше.

– А потом? Мы туда придем, и ты будешь ждать вдохновения? – Я шла рядом с ним, затем обежала его и стала идти спиной вперед, чтобы лучше его видеть. Из-за своей раны он не мог шагать слишком уж энергично, так что мне было несложно держаться на шаг впереди и настойчиво заглядывать ему в глаза.

– Слушай, Себастьяно, все это выглядит как пьяный бред! Давай просто вернемся и подождем у монны Фаустины, пока не появится Хосе. Он должен прежде всего доставить тебя к нормальному врачу! Это явно полезнее, чем шататься здесь у всех на виду, не имея никакого плана действий.

– Я не говорил, что у меня вообще нет плана, – возразил Себастьяно. – Хотя, признаюсь, он мог бы быть и лучше. – Он поморщился, то ли от боли, то ли от нетерпения. – Если ты перестанешь скакать передо мной, как чертик из коробки, я тебе все объясню.

Я почувствовала себя виноватой, заметив, что ему больно идти. Я поспешно снова схватила Себастьяно под руку, чтобы ему было легче. Он шепотом объяснил мне, что хочет устроить пожарную тревогу. Учитывая, что последний опустошительный пожар во Дворце дожей случился совсем недавно, а венецианцы мало чего боялись так сильно, как огня, можно было рассчитывать, что большинство присутствующих политиков тут же захотят сбежать. А значит, совещание кончится внезапно, прежде чем удастся обсудить хотя бы одно предложение. Некоторые, возможно, вернутся позже, но явно не все. А значит, планы Малипьеро будут сорваны.

Хотя Себастьяно был недоволен своим планом, мне самой он показался весьма хорошим. Пожарная тревога, кроме того, имела преимущество: в беспорядке и суматохе, которые непременно возникнут, мы сможем скрыться незамеченными.

Мы дошли до лестницы, которая вела на второй этаж.

Себастьяно карабкался по ступеням, то и дело вскрикивая и кашляя и все сильнее опираясь на меня, – он явно слабел от боли. Мое беспокойство росло все сильнее. Страх перед Альвисом усиливался. Что, если он подумает, будто суматоха, возникшая после ложной пожарной тревоги, – подходящий момент для небольшого нападения с ножом на врагов? В таком состоянии Себастьяно вряд ли сможет что-то противопоставить его атаке.

Мы оказались в помещении, отделанном роскошными фресками. Из него вели многочисленные деревянные двери внушительного размера.

Перед одной из дверей стояли два скучающих официанта, которые удивленно посмотрели на Себастьяно, когда тот спросил, не здесь ли должно состояться заседание Совета Десяти.

– Но заседание уже давно идет, благородный господин, – сказал один из них.