Им предстоит ехать в школу на экстренное родительское собрание. Несмотря на то, что сейчас вечер субботы. На этот раз Ханна будет участвовать в нем наравне с другими родителями, чтобы обсудить последние события, и хотя ни Стоффе, ни Ханна не хотели туда идти, им пришлось собираться в путь.

Алиса смотрела на них полными ужаса глазами, когда они стояли в холле.

— Мамочка, не уходи, пожалуйста! — шептала она ей на ухо, судорожно цепляясь за нее.

— Я должна пойти, доченька, но мы скоро вернемся.

Беа стояла в стороне и смотрела на нее таким взглядом, от которого у Ханны холод пробегал по спине. Однако Стоффе настаивал, и у нее не было выбора.

— Беа их сестра, она не причинит им зла, и важно, чтобы она почувствовала свою ответственность. Это неотъемлемая часть взросления.

Стоффе объяснял это решительным голосом, когда они выезжали на трассу по направлению к школе.

— Она выразила готовность побыть в роли няньки — мы должны это поощрять. Кроме того, Карл очень хотел пообщаться со старшей сестрой.

— Вот как? Да что ты говоришь.

Ханна была согласна по сути — у трудных детей обычно есть острая потребность быть замеченными. Каждый раз, когда Беа вела себя плохо, на нее обращали внимание, но это редко случалось, когда она что-то делала хорошо. Она жаждала одобрения, но Александра лишь ругала ее и повторяла одно и то же. Ханна отметила бессилие Александры в отношении Беа, однако это никак не оправдывало ее методов воспитания. Хотя Ханна знала, что Беа трудно дается учеба в школе и что раньше ее дразнили, ничто не извиняло ее нынешнего поведения.

— Судя по всему, Карл начал общаться с Максом.

— С кем?

Ханна покачала головой. Как ему пришло в голову заводить еще детей, когда он не в состоянии уследить за теми, которые у него уже есть?

— Ты считаешь, что дети — как фарфоровые статуэтки на полке? Это обязательство на всю жизнь. Когда ребенок растет без отца, образцом для подражания становится старшая сестра. Думаю, Карл восхищается Беа и мечтает стать похожим на нее.

— Я поговорю с ним. А в каком смысле «без отца»?

Похоже, история повторится прямо у них перед носом, однако Стоффе был слеп и глух к реальности — или просто не хотел видеть того, что было так очевидно для Ханны. Для Карла Беа и Макс — крутые ребята, ради которых он готов на все.

— Как скоро Алиса и Марта завязнут во всем этом дерьме — всего лишь вопрос времени, если мы вовремя это не остановим. Похоже, Алиса уже втянулась в их игры.

— Что?

Ханна чувствовала себя совершенно разбитой, у нее не было сил рассказывать ему всю историю. Достав мешочек со сладостями, который лежал у нее в сумочке, она положила в рот две конфеты в форме младенческой соски.

— Мне тревожно.

— Что ты сказала?

— Ничего, — Ханна засунула в рот еще одну соску.

— Зачем ты набиваешь рот сладостями, ведь мы только что поели!

До того, как выехать из дома, они поужинали перед телевизором, где шли новости. Там показали интервью с сестрой Лив и ее фотографию. Полиция призывала общественность оказать помощь следствию.

Круг сужался. Ханне нужна была доза сахара, чтобы все это выдержать, и она проигнорировала его замечание. Интересно, скоро ли он начнет говорить о ее фигуре?

— Учитывая, как вы с Александрой воспитывали Беа, ничего удивительного, что все получилось именно так.

Он с угрозой поднял палец.

— Хватит.

— Что, слова кончились? Ты не смог описать свои чувства, и тебе пришлось поднять руку?

— Перестань и спустись с небес на землю. Разве ты не понимаешь, как меня огорчают твои слова? Обсуди эту тему с Александрой при встрече — это точно улучшит ваши отношения.

Ханна отвернулась и стала разглядывать темный грозный лес за окном.

— Наверняка это был Юхан, будь он трижды проклят, — буркнул Стоффе. — Уверен, именно он прокрался к нам в дом и оставил ту записку. Страшно подумать, что сейчас придется сидеть и слушать его болтовню. Кстати, ты видела запись с видеокамеры?

— Нет.

— Возможно, это всего лишь разговоры. Попытка нас запугать.

Ханна невольно подумала, что Стоффе боится того, что может быть записано на камеру.

Его вызывали для сдачи проб ДНК. Похоже, полиция уже разнюхала, что Лив Линд была его пациенткой в «Сити Клиник».

— Нас подставила та журналистка. Скоро всему свету станет известно о том, как мы живем.

Он рассказал, что его сурово отругали в полиции за то, что он не связался с ними ранее.

— Я пытался объяснить им, почему, но их не удовлетворили мои доводы.

Ханна продолжала засовывать в рот конфеты, пока не заломило зубы. Но только когда они свернули к школе, ее прорвало.

— Как, черт подери, ты мог поставить нас всех в такое положение? Я что, тебе надоела?

У нее жгло глаза, болела голова.

— Перестань, пожалуйста. Ты говоришь, как Александра.

Прекрасно зная — это самое худшее, что он может ей сказать, он все же произнес эти слова.

— Речь идет не об Александре и не о Лив — ты обманул мое доверие. Завел роман у меня за спиной.

— Я влюбился.

Он пожал плечами, словно все было так просто, и заехал на парковочное место перед школой.

Ей так хотелось стряхнуть с себя его последние слова, так хотелось никогда их не слышать.

— Почему же ты с самого начала не сказал правду? Ведь ты знал, что я смогу с этим справиться, и все же предпочел лгать. Ты лгал мне!

Он промолчал.

— Мне она не понравилась.

— Что ты такое говоришь? — он уставился на нее тем ледяным взглядом, который она иногда замечала у своего сына. — Она мертва. Как ты можешь плохо говорить о ней?

Они сидели молча, но Ханна слышала тяжелое дыхание Стоффе.

— Похоже, не только у меня есть свои тайны. Как получилось, что соседка отказалась сидеть с детьми?

— Просто в прошлый раз все получилось бестолково, ничего особенного, — произнесла Ханна в надежде, что он удовлетворится этим ответом. — Пойдем внутрь?

— Что? Когда ты приглашала ее посидеть с Алисой? И что значит «бестолково»?

— Я поздно вернулась домой. Это было в воскресенье.

— В тот день, когда убили Лив?

— Я была на педсовете.

— Но ведь Лив ехала к тебе. Почему ты ничего об этом не говорила?

— Я все приготовила, положила детские вещички на видном месте. Это было экстренное совещание, мне пришлось пойти.

— Как долго ты отсутствовала?