– Хорошо, принято. Посмотрим. Ещё новости есть?

– Да нет, по этому делу – никаких.

Оговорка отчего-то насторожила Лавинию.

– А по какому есть?

– Да странная история, ночью умер мэтр Ландри, адвокат. Ну, если помните, его Нильсен оперировал неделю назад. Так вот, он, конечно, сильно в годах был, но Нильсен уверен был, что после операции ещё лет двадцать проживёт. А тут вдруг отёк легких и всё.

– И что? Вскрытие ещё не делали?

– Так Нильсена нет в городе, у него отпуск. И найти пока не можем, дома нет. Он вроде собирался уезжать к морю, но в субботу, не раньше. Запросим из Арля, конечно, так ведь время. Придётся стазис накладывать, а этого патологоанатомы ох как не любят! Слушайте, а куда вы моего капрала дели?

– Отправила в Лугадунн-Лионнэ по делу, – ответила коммандер рассеянно.

Это было истинной правдой: с утра она успела переговорить с ректором университета и выяснить все детали поступления. Ректор готов был принять молодого человека сегодня же, поговорить с ним и понять, готов ли тот к поступлению на первый курс, или придётся идти на подготовительный факультет.

Всё-таки её рекомендация дорогого стоит, и это было приятно.

Но что-то не давало Лавинии погреться ещё немного в лучах собственной славы.

Какая-то деталь царапнула её в разговоре с капитаном стражи. Нет, это было не удивительная словоохотливость Кальве, в принципе не особо разговорчивого, а что-то из им сказанного. Поставив себе зарубку в памяти, Лавиния откланялась. Она планировала выполнить рекомендации Этьена Камуана. Помнится, он рекомендовал побеседовать с баронессой де Брие и с портнихой… как её? Мадам Жанетт, вот как! И неплохо бы прояснить насчёт племянников супруги мэра. Может, Камуан и злобный старикашка, но очень часто правы оказываются именно злобные старикашки, а не прекраснодушные молодые гуманисты.

Она хлопнула себя по лбу и вернулась к Кальве. Тот поднял голову от бумаг.

– Забыли что-то, госпожа коммандер?

– Забыла. Скажите, Роже Клерфон в городе?

Капитан вытаращил глаза.

– Эк вы глубоко копаете! Клерфон, конечно, парень поганый, тут не поспоришь, вот только… Нет, госпожа коммандер, не только в Жансоне, его и в стране-то нет. Брюссоло его от греха подальше отправил в Новый свет, и периодически проверяет. Вроде говорили, за ум он взялся. Увлёкся джазом и в Нувель-Орлеане играет.

– Хорошо, если так. А второй племянник?

– А Франсис женился, и сын у него недавно родился. Жена его так в руках держит, что любо-дорого посмотреть.

– Ну и славно. Значит, эту страницу можно перевернуть.

Коммандер ушла, а Кальве долго ещё смотрел на дверь и морщил лоб. Ему тоже не давала покоя какая-то прозвучавшая в разговоре фраза…

* * *

С баронессой де Брие коммандер встречалась на вечеринке у мэра, кажется, давным-давно, в день похорон Клода. Они тогда неплохо поболтали, но конкретных вопросов ещё никаких не было, так что и разговор вышел ни о чём. Сегодня же Лавинию вёл инстинкт гончей, знающей, что добыча уже близко.

Первый вопрос, который она задала, был об убитых.

Баронесса задумалась.

– Я не слишком хорошо знала Клода Тезье, – сказала она. – Ну, вы всё понимаете: и то, что мы вращались в разных кругах, и то, что я давно отошла от дел, а он всегда был в работе. Но я была уверена в его безупречной честности, и по сей день мнение моё не изменилось. Вообще странная это смерть. Неуместная. Может быть, ошиблись в объекте?

– Вряд ли, – госпожа Редфилд поморщилась. – Пока мы считаем, что это было воздействие артефакта, рассчитанного именно на Тезье, любой другой спокойно прошёл бы мимо. Ладно, а его бывшая жена, мадам Камуан, что вы скажете о ней?

– Вот с этой женщиной могло случиться всё что угодно! Когда она только появилась, а Тезье её тогда выводил в город и знакомил со всеми, такая была молоденькая-наивная, сущая ромашка! – дама усмехнулась. – Но это быстро прошло. Она неумна…

– Вроде бы, Луиза неплохой математик? – удивилась Лавиния. – И мне говорили о её абсолютной честности.

– И что? Можно быть гениальным математиком или великим магом, честным человеком, и при этом оставаться неумным и ограниченным. Так вот, она была неумна и хотела получить всё и сразу. Деньги, власть, возможности, мужчин… Думаю, оттого они и расстались так быстро.

– Понятно… А что вы скажете об Андреа Монтанари, наследница Клода?

– Я её практически не знаю, разве что ещё ребёнком. Взрослой видела, кажется, один раз. Вот бабушка её мне хорошо знакома. Замечательная женщина, а сад какой! И после смерти дочери не сломалась, сама выжила и внучку тянет. Хочется верить, что Андреа пошла в бабушку… – помолчав, мадам де Брие спросила. – Кто-то ещё вас интересует? А то у меня назначена встреча через… – она сдвинула брови. – Через час.

– Два последних вопроса. Нет, три. Мэр, городская стража и доктор Нильсен.

Де Брие расхохоталась.

– Госпожа коммандер, городская стража – это не один вопрос, а двадцать два! Да всех я там и не знаю. Впрочем, понимаю, вас не интересуют капралы и рядовые, скорее всего?

– Давайте начнём с капитанов, – ответила Лавиния дипломатично.

– Вот их я как раз знаю неплохо. Как и предшественника, Этьена Камуана. Он действительно человек безупречной честности, и, если вы с ним говорили, наверное, поняли это?

– Пожалуй, да.

– Кальве и Дюфло… Я бы сказала, что по характерам это полные противоположности. Дюфло порывист, легко вспыхивает, иногда бывает прозорлив… Не знаю, заметили ли вы, что у него есть небольшая доля магии? Правда, мне не удалось понять, какой именно, но подозреваю, что ментальной. И при всём этом он идеальный второй. А Кальве основателен, медлителен, упрям как мул и держит свою линию. Можно сказать, что он идеальный стражник, а его заместитель – отличный сыщик… Что вы смеётесь?

– Вы очень хорошо формулируете, – сквозь смех произнесла Лавиния. – Мне нравится. И я с вами согласна.

Могли ли они пойти на преступление?

– Любой бы мог, и я, и вы. Вопрос в том, в каком случае. Защищая свою или чью-то ещё жизнь – да, безусловно. Ради мести… Не уверена. Они оба сумели бы приготовить это холодное блюдо, но бескровно. Из-за обогащения или карьеры – не думаю. Конечно, слишком большие деньги туманят головы многим, но… Во-первых, оба они из достаточно зажиточных семей, поэтому отсутствует инстинкт «сразу сожрать побольше». Во-вторых, у нас тут не то место, где делаются очень большие деньги, понимаете?

«Понимаю и не соглашусь, – подумала Лавиния. – Очень большие деньги можно делать и в крохотной деревушке, вопрос