Массалии должна была докатиться. Парень маг, довольно сильный воздушник, но учиться не хотел, и, видно, воздушная стихия ему мозги-то и повыветрила. Как он буянил, это уму непостижимо! А потом затих, думали, в здравый рассудок вошёл. Года полтора было тихо, да, Серж?

– Угу, – прогудел Кальве. – Ну, зато потом громыхнуло так, что мы здесь всем богам молились, чтобы мимо пронесло. Мартен – он по женской линии родственник, потому фамилии разные, так вот, он ввязался в большую историю с контрабандой. Де ла Бриве тогда аж чёрный ходил.

– И что, судили?

– Краем прошёл. Штраф и общественные работы, ну, и браслет, ограничивающий магию, на три года. Бриве на волоске тогда висел, но больно уж он администратор хороший, на своём месте. Так что господин мэр его оставил, но велел Мартена после общественных работ выслать куда подальше.

– И звали этого Мартена?…

– Кристиан, всё верно, – кивнул Дюфло. – Вот только…

– Он уехал куда-то в жаркие страны, – Кальве нахмурил лоб. – В Сиам, в Магадху? Не помню, далеко, в общем. И поговаривали, что Кристиан Мартен там умер пару лет назад.

– Что там поговаривали, де ла Бриве повязку чёрную носил, – возразил Дюфло. – Так что может это и он. Но тогда, значит, скрывается.

– Скажите мне вот что, господа, – тут Лавинию осенила идея, она даже улыбнулась. – Раз Мартен был под судом и следствием, значит, его данные должны были в городской страже сохраниться? Я имею в виду аурограмму и отпечатки пальцев.

– Само собой. А с чем сравнивать-то?

– Он бывал в квартире, которую снимала Луиза. Ночевал там, ел и пил, умывался и всё прочее. Вряд ли он при даме сердца каждый раз уничтожал свои следы, так ведь? А без неё он в квартиру не возвращался.

– Аурные следы, конечно, не найти, слишком времени много прошло. А вот пальчики должны быть… Точно он там не бывал после смерти Луизы? – переспросил Кальве.

– Там такая консьержка, что мимо неё ветерок бы не просквозил, не то что целый мужчина. Что говорить, это в любом случае надо проверить!

– Да, госпожа коммандер. Жак, – начальник стражи кивнул своему заму, и тот вышел из кабинета. – Сейчас всё будет.

– Отлично. Что с Андреа Монтанари, удалось её найти?

Тут Кальве заржал. Лавиния переждала взрыв веселья и терпеливо повторила вопрос. Капитан махнул рукой.

– Вот за неё вы точно можете не беспокоиться! Жива-здорова, сидит в бабкином доме и носа на улицу не показывает.

– Почему? И коммуникатор не отвечает.

– Да потому что информация о полученном наследстве как-то очень быстро докатилась до Геневы, а у мадемуазель Монтанари там был сердечный друг, – пояснил капитан охотно. – И всё у них было мило и славно, вот только никак этот сердечный друг не мог работу найти: то платят мало, то график неподходящий, то слишком уж низкую должность предлагали для него с его университетским образованием… Ну, мадемуазель Монтанариего и попросила со своей квартиры. А когда этот жук о наследстве услышал, поспешил сюда, надеясь, что девушка остыла, и можно будет её денежками попользоваться. Она в дом его не пустила, затворилась там и коммуникатор выключила. Я же ей и посоветовал, она сперва-то нас вызвала.

– Патруль?

– Проверяет каждый час. Но парень из Жансона уехал, в этом я удостоверился. Денег на портальный переход у него не было, он поездом отправился назад в Геневу. А мадемуазель Монтанари, думаю, завтра-послезавтра своё затворничество нарушит…

– Ладно, забыли, – кивнула Лавиния. – Тогда последний пункт: домработница Луизы Камуан.

Кальве помрачнел.

– Мадам Шено поклялась, что с Луизой иной раз за день работы и двух слов не говорила. Кабинет та держала запертым и домработницу туда не пускала, сама убирала. Единственный раз забыла закрыть, ей письмо принесли, и Луиза очень торопилась его прочитать. Ну, мадам Шено туда, натурально, заглянула. Мы её в этот кабинет отвели, она посмотрела и сказала, что ничего вроде бы не изменилось. Разве только бумаг на столе было много. а теперь нету их. Но это мы с вами и сами знаем, мадам Камуан собиралась на отдых и всё в доме убрала.

– Ладно, будем надеяться, что отпечатки пальцев совпадут, – Лавиния встала. – Завтра в девять, капитан?

– Хоть в восемь, госпожа коммандер! Я сегодня и ночевать тут буду: пока из Лютеции данные по той квартире запрошу, да пока они пришлют, да пока сравню… Так что, когда ни придёте, а я здесь.

Уже в дверях она повернулась и спросила:

– Капитан, а записали ли вы номер коммуникатора этой самой Жанны Труве, хозяйки гостиницы? Дайте мне на всякий случай…

До «Лаванды» она добралась уже полумёртвой от усталости, даже портальный переход не решилась открывать сама, воспользовалась настроенным на поместье амулетом. Было темно, в саду пели цикады и пахло розами, из окон на каменные плиты двора падал мягкий свет. Лавиния даже задумалась, не выпить ли чаю в беседке, но потом поняла, что туда доберётся, а вот потом в спальню уже нет. Вздохнула и поднялась на крыльцо.

Обстановка в доме оказалась совсем не такая умиротворяющая, как казалось снаружи. Из кухни доносился звон посуды вперемешку с неразборчивыми восклицаниями, а вот едой вовсе не пахло, и коммандер восхитилась собственной предусмотрительностью. Из последнего кафе она прихватила с собой пяток ещё тёплых булочек с кремом, так что вполне можно было с мадам Тома не встречаться, а перекусить у себя в спальне. Предварительно закрыв дверь.

Ну да, мысль эта отдавала трусостью, но Лавиния решила считать её разумной осторожностью и на цыпочках направилась к лестнице. Увы, она успела лишь занести ногу над первой ступенькой, как сзади раздался зловещий голос:

– Ага! Появились, значит? И ужинать, небось, пожелаете, несмотря на то что ночь-полночь?

Величественно развернувшись, Лавиния задрала подбородок.

– Добрый вечер, мадам Тома.

– Добрый, добрый, – буркнула та. – Что ж это вы, в доме чужие хозяйничают, гномы какие-то, а вы пропадаете невесть где? Вы как хотите, ваша милость, а я в таких условиях работать не стану.

Наверное, это было последней каплей, потому что госпожа Редфилд разозлилась вдруг до ледяной ярости. Она прошла на кухню, бросила бумажный пакет с булочками на круглый, добела отскоблённый стол, и протянула руку к мадам Тома.

– Ключи.

– К-какие ключи?

– От погребов, от кладовой, от чёрного хода, от вашей комнаты, – перечислила Лавиния. – Все, какие есть. Они у вас вон, на поясе болтаются.

– Да как же? – кухарка растерялась. – А я как без ключей буду?

– А вы сейчас соберёте свои вещи и отправитесь к сыну в деревню; экипаж я предоставлю. Господин Блан и почтенный Фьялин