– Ты вроде уже взрослая девочка, Митра. Расскажи-ка, как такое возможно? Просто даже представить себе не могу. Нельзя нарушить фундаментальные основы бытия, еще и даром никаким не обладая. И с даром-то… Я ведь объясняла вам на лекции принцип перемещения в пространстве с помощью структур. Иное – фантастика!

Студентка обиженно надула губки.

– Никто не знает, как они это делают, госпожа. Легион надежно хранит свои тайны, на то он и Легион – элита, лучшие воины на защите интересов Воленстира, наших традиций и царской семьи. Между прочим, даже ваша разведка жаждет разгадать их секреты, в том числе и загадку молниеносности.

– Ну да, ну да! – позубоскалила я. – Надеюсь, они хотя бы богатые?

– Очень… – Митра испуганно встрепенулась. – Вы… наконец скажете, что именно задумали?

Не иначе меня заподозрили в недостойном.

– Обобрать их, конечно. А заодно посмотреть на чудо-способности. Вдруг мне повезет стать свидетельницей этой феноменальной прыти?

– Госпожа, с легионерами лучше не связываться. Они опасны, и их не провести! И полномочия у них шире, чем у обычных граждан. Любой обман или воровство…

Ну это почти оскорбление!

– Я похожа на воровку? Может, ты возомнила, будто леди Келерой собралась шарить по чужим карманам?

Митра покраснела и бережно поправила мои волосы.

– Простите, я не это имела в виду. Если вы желаете идти на набережную, пора выходить. Слышите, уже бьют в барабаны?

На улице и правда что-то негромко бабахало. Покидав в сумочку наличные деньги и Максово кольцо, я направилась к двери.

Сегодня я собралась покинуть кластер абсолютно официально, через проходную, и пускай Данкер завтра бьет копытом и брызжет слюной, выписывает очередные штрафы – плевать. Либо нынче я вернусь с приличной суммой денег, либо можно уже и не возвращаться.

…Песок скреб мостовую, по ночному небу проносились обрывки облаков, гонимые теплым, но, на счастье, не влажным ветром, где-то впереди шум прибоя заглушали ритмы боевых барабанов.

Оказавшись на проспекте, мы сразу влились в поток горожан, который и понес нас в нужном направлении – к храмовой площади, той самой, огороженной колоннами с синим пламенем.

По дороге моя сопровождающая не переставала нервничать, тяжело вздыхать, чем конкретно раздражала.

– Митра, скажи, ты, случайно, не общаешься с Виолой? Она не из… ваших?

Девица косо глянула на меня и торопливо зашептала:

– Прошу вас, я не желаю быть причастна ко всему этому. Я не с ними, не разделяю ни их методов, ни убеждений. Борьба по душе Эдварде, а меня наш традиционный уклад вполне устраивает. Я надеюсь встретить честного юношу, пожить с ним, потом, возможно, стать свободной и создавать артефакты. И больше ничего!

Какая наивность.

– На что бы ты там ни надеялась, ты уже замешана. Скольких жар-птичек знаешь лично?

Ее стыдливое молчание явилось красноречивым ответом.

– Виола не в Стае, – наконец сообщила Митра. – Никто с ней особо не сближался. Она болтлива и ненадежна, все время сует нос в чужие дела, разнюхивает что-то, собирает сплетни. Зора полагает, что ее специально подослала в институт разведка, но я не верю. Простите, госпожа, но она просто глупа.

Понятно. Плохо.

По мере приближения к набережной я все чаще ловила на себе оценивающие взгляды незнакомых воленстирок. Их вообще как-то много вокруг, и каждая разодета, размалевана, щеголяет в драгоценных украшениях. На общем фоне я смотрелась нищенкой, выползшей из беднейшего рабочего квартала.

– Почему здесь столько женщин?

– Эти девушки пришли сюда искать себе порядочного супруга. А кто может быть порядочнее легионера? Каждая мечтает заинтересовать такого.

Я поморщилась.

– Неужели они не стирают своим любовницам память?

– Они просто все благородные! Не было случая, чтобы легионер не сдержал данного слова либо повел себя безнравственно. В Легион принимают лишь тех, чьи моральные качества безусловны, для кого честь и доблесть не пустой звук. Эти воины жизнь готовы положить за Воленстир, даже, вернее сказать, они уже ее положили, выбрав место службы. В отличие от армии, откуда можно уволиться, Легион – это навсегда, бывших легионеров не существует, только мертвые. Матери убиваются от горя, когда сыновья уходят туда на подготовку. Слишком уж она жестока, многие не выдерживают, погибают. И все равно, зная об этом, некоторые юноши выбирают такой путь, демонстрируя всем, что их желание служить Воленстиру сильнее страха смерти. Это обязательное условие, госпожа.

– Ах-ах-ах! – высмеяла я Митру. – Ну прямо незаурядные личности какие-то. Не верю! Байки это все. Как и про суперспособности без дара.

– Среди них есть маги огня!

– В любом случае они такие же токсичные негодяи, как и остальные.

– Вы похожи на Эдварду, когда так рассуждаете!

Вот нисколечко! Но чтобы совсем не обижать студентку, разговор я прекратила, тем более толпа уже вынесла нас к храму Солнца – зданию, расположенному напротив синепламенных колонн. В барабаны здесь стучали громче, их ускорявшийся ритм побуждал людей торопиться.

Саму площадь, превратившуюся в плац, оцепили воины в масках, зрителей туда не пускали, а направляли на храмовые лестницы и балконы. Особо расторопные воленстирки давно застолбили себе местечко внизу, чтобы первыми броситься поздравлять новобранцев. Мы с Митрой подобных целей не преследовали и взобрались аж на третий этаж храма.

Прежде мне не доводилось здесь бывать, и я с любопытством рассматривала гигантскую резьбу фронтальной стены, освещенную теплыми отблесками разожженного внизу огня. Сначала ее рельеф меня не особо заинтересовал, слишком хаотичным, неровным он казался, будто все выемки, линии и бугорки скульптор выдалбливал бездумно. Я уже собралась похвалить эту великолепную площадку для тренировок скалолазов, как… внезапно на одно короткое мгновение в игре теней и камня мне привиделась… зубастая ящерица с собственным хвостом во рту. Видение быстро исчезло, повторно отыскать в выпуклостях нужные элементы не удалось.

– Это уникальная резьба, – с видом опытного экскурсовода изрекла Митра. – Свет должен упасть на нее под определенным углом, чтобы появилось какое-то изображение. Днем, в полдень, солнечные лучи рисуют сцены Исхода из Старого мира, в остальное время здесь каждый видит что-то свое. Иногда горожане приходят сюда специально и часами всматриваются в узоры, пытаясь найти ответы на свои вопросы или побороть сомнения перед судьбоносным решением. Некоторым стена помогает. Вы, кстати, ничего не разглядели?

Я не успела что-либо произнести, обрамляющая фасад резная арка защелкала, и одно из окошек наверху распахнулось. Внутри находилась то ли линза, то ли фонарь, откуда на рельеф пролился направленный синий свет, резко очертивший уже знакомый мне символ ломаной молнии и выглядывавшего из-за нее глаза.