Боже, мне нужно было научиться проявлять по отношению к Уайту только дружелюбие, безо всяких намеков. Только так все могло сработать. Только так я могла бы оставить их обоих в своей жизни.

– Что еще у тебя в пакете?

Какое-то время он молчал, просто медленно кивнул головой, как будто все понял. Наконец, он достал спицу для вязания.

– Последняя вещь.

– Ммм, ладно, – я нахмурилась. – Во-первых, я не умею вязать. Во-вторых, я не собираюсь учиться, и, в-третьих, даже если бы начала вязать, мне понадобились бы две спицы.

– Это не для вязания.

Я взяла спицу в руки и провела по ней пальцами.

– Дай догадаюсь. Это для того, чтобы защищаться от ночных грабителей? – я взмахнула спицей, как шпагой.

– Звучит устрашающе, но нет, – Уайт забрал у меня спицу. – Я не знал, сделают ли тебе гипс, но я по личному опыту знаю, как в нем все чешется. Так что спица может стать настоящим спасением.

– Ах, – я протянула руку, и он отдал ее назад. – Что ж, гипса у меня нет, но мне неожиданно понравился твой подарок, так что я найду ей другое применение.

Он дружелюбно усмехнулся и облокотился на спинку дивана.

– Это интересная мысль.

Черт, он ни капли не упрощал мою миссию под названием «просто дружба». Я быстро выдохнула и нашла первую часть «Смертельного оружия».

– Окажешь мне честь?

– Конечно, – он встал и потянулся за диском. Мы случайно коснулись друг друга пальцами, и он покачал головой. – Боже, твои руки всегда такие холодные. Думаю, тебе придется потратиться на перчатки.

Я просунула ладони между ног.

– Ты знаешь, что говорят о холодных руках и теплых сердцах.

Уайт сел на корточки около DVD-проигрывателя и обернулся на меня.

– Нет, не знаю. Ну и что «говорят»?

Я задумалась.

– На самом деле я тоже не знаю, но я точно где-то это слышала.

Уайт засмеялся, и по моему телу разлилось приятное тепло.

– Я верю тебе, Мередит Холл.

Он вставил диск в проигрыватель, и следующие несколько часов мы смотрели, как Мел Гибсон и Денни Гловер стреляют из пистолетов и взрывают машины. Позднее вечернее солнце отбрасывало тени на деревянный пол, и я удивилась, насколько мне легко проводить время с Уайтом. Он не возражал, когда я кричала на экран или отпускала глупые шуточки. На самом деле, он даже смеялся над ними, и мне нравилось его смешить.

Когда по экрану поползли титры, он посмотрел на меня.

– Еще один?

– Конечно, – я протянула ему второй диск. – Не могу поверить, что не видела этого фильма раньше.

– Мой отец заставил меня посмотреть все части несколько лет назад. Он любит кино. Даже сделал в нашем доме огромный домашний кинотеатр. Хотя, полагаю, теперь это его дом… – он замолк, и я вспомнила, почему он ехал по той пустынной дороге, на которой нашел меня.

Я закусила губу, не уверенная, стоит ли расспрашивать его об этом.

– Кажется, в пятницу вечером тебе было о чем поразмыслить, а потом я влезла со своей проблемой.

Он кивнул в сторону моей забинтованной ноги.

– У тебя была уважительная причина.

– И все же… – я старалась не обращать внимания на свои горящие щеки. – Если хочешь поговорить об этом – я всегда рада выслушать.

– Что я могу сказать? – на его печальное лицо было больно смотреть. – Не очень приятно знать, что твой отец предпочитает проводить время со своей новой девушкой и не может уделить тебе ни минуты.

Я вспомнила разговор со своей мамой.

– А ты не пробовал… поговорить с ним об этом?

– Ох, точно. И как это не пришло мне в голову, – я вздрогнула, и Уайт виновато вздохнул. – Прости. Ты этого не заслужила. Просто это больная тема.

Я медленно кивнула.

– Вы были близки?

– Да, – он откинулся на подушку. – В том-то и дело. Может, мне было бы легче, не проводи мы с ним столько времени вместе. Я мог рассказать ему обо всем. А потом произошла авария, и я стал ему неинтересен.

– Мне так жаль. Это просто ужасно, – по крайней мере, мы с мамой никогда не были близки. – Я что-нибудь могу сделать?

Он посмотрел на меня.

– Мне уже помогает общение с тобой.

– Правда? – Я начала дергать за выбившуюся из одеяла нитку. – Обычно я только раздражаю людей своим присутствием.

– Я никогда в это не поверю.

– Ха. Просто ты недостаточно хорошо меня знаешь.

Взгляд Уайта плавно переместился на полку с фотографиями.

– Можно кое-что спросить?

Я проследила за его взглядом и насторожилась. Я знала, куда идет этот разговор, но все равно согласно кивнула.

– Тот парень с фотографии – это он, да? С ним ты встречалась на пляже тем вечером. Он – причина, по которой мы можем быть только друзьями.

Мои руки сжались в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь.

– Да.

– На этой фотографии ты выглядишь очень счастливой. Ты его любишь?

– Да, – ответ дался мне легко, я не сомневалась ни секунды, и губы Уайта вытянулся в плотную линию.

– Но я никогда не вижу вас вместе. Ты потянула лодыжку, и он не пришел тебя навестить. Ребята из школы сказали, что ты свободна. Так что происходит, Мер?

Я подтянула здоровую ногу к груди и обняла себя за колено.

– Когда была сделала эта фотография, все было проще, но я это разрушила. Теперь у нас никогда не будет таких отношений, как прежде.

Уайт пристально посмотрел на меня.

– Никто не знает, что вы встречаетесь на пляже, да? Это секрет?

Черт. О чем я только думала? Я слишком много ему рассказала. Уайт мог все испортить, и это была бы моя вина. Как можно быть такой глупой? Я зажмурилась, пытаясь не поддаваться панике, которая поднималась внутри меня.

Уайт тронул меня за ногу, и я резко открыла глаза.

– Не переживай, ты можешь мне доверять. Я никому ничего не скажу.

Я попыталась расслабиться, потирая руки об одеяло. Мне хотелось ему верить.

– Спасибо.

– Да без проблем.

– Можешь кое-что для меня сделать?

– Конечно.

– Он не знает об этом, – я показала на свою лодыжку. – И я не хочу, чтобы он беспокоился. Если я напишу записку, ты отнесешь ее на пляж? – я не видела Бена с тех пор, как меня наказали. Он наверняка ужасно переживал, и я очень по нему скучала.

– Я хочу помочь, но зачем оставлять записку? На дворе не Средневековье, Мер, просто напиши ему сообщение.