Андрей вновь достал свиток, развернул его, в очередной раз убедившись, что находится в нужной точке, а затем догадался. Не понял, а именно догадался: свернул свиток и концом получившейся трубочки прикоснулся к мокрому от воды дереву. И ошеломленно отступил на шаг, когда здоровенное колесо замерло, словно споткнулось о невидимую преграду.

– Быть не может…

А в следующий миг колесо стало медленно уменьшаться в размерах. Чёрные контуры расплылись, колесо потеряло четкость и стало медленно растворяться в загустевшем воздухе.

– Ты и есть артефакт?

Получалось – да. Возможно, мельница стояла на этом месте всегда, возможно, когда-то её откуда-то перенесли, возможно, она вообще новодел, призванный радовать туристический глаз, а настоящая канула в Лету, – возможно всё. Но образ, к которому Сказочник привязал свой аркан, теперь «сидел» на этой мельнице. И она уменьшалась, на глазах превращаясь в маленькую копию самой себя.

– Я справился!

Андрей воскликнул и тут же обернулся: не стал ли кто свидетелем превращения? Вздрогнул, увидев таращащихся в его сторону туристов, а затем сообразил, что наложенный Сказочником аркан сопровождался мороком, скрывающим происходящее от окружающих.

– Умно…

Процесс тем временем завершился. Большое строение исторгло из себя заложенный колдуном образ и вернулось к прежнему виду, продолжило бессмысленное кружение, на радость забредшим в Ульм туристам. А у ног Андрея оказалась мастерски вырезанная из черного дерева миниатюра водяной мельницы.

– Личим, вы повторяетесь, – устало произнес Сантьяга.

– Я?! – Шас всплеснул руками. – Вы смеетесь или вы зачем так делаете? Как я мог повториться, если я едва успел позавтракать, а невоспитанные рыжие не позволили мне допить кофе!

– Рыцари получили приказ вернуть вас в Тайный Город как можно скорее, – громко произнес Гуго. И с нажимом добавил: – Мой приказ.

Чуд надеялся произвести на шаса впечатление, но не преуспел: Хамзи, похоже, не расслышал ни слова.

– Один апельсиновый сок, один омлет из шести яиц с беконом, сыром, помидором, перцем и луком, одна половинка грейпфрута… Вдумайтесь, комиссар: одна половинка! Верх экономности, вы не находите? Круассан и кофе, который я не допил! Где я повторился? В чем я хоть раз повторился?

– Тёмный Двор не станет оплачивать счёт, – твёрдо заявил Сантьяга.

– Значит, раскошелится Служба утилизации.

– Попробуйте её раскошелить. – Комиссару Темного Двора нравились неожиданные эксперименты, и он не стал отговаривать старого шаса от выпада в адрес Службы. – Но я не думаю, что у вас получится.

– Я оказался на краю мира, вдали от Родины, один-одинёшенек. Я перенес психическую травму невероятной глубины, жизнь мелькала перед моими глазами все эти полчаса, а в Тайном Городе осиротели брошенные на произвол судьбы дела… Если Служба не оплатит счёт, я потребую возместить упущенную по их вине выгоду.

– Не Служба отправила вас за границу.

– А кто?

– Преступник.

Хамзи на несколько мгновений задумался, но все-таки сумел отыскать правильное решение:

– Я могу связаться с его адвокатом?

– Поскольку мы не поймали первого, не появился и второй, – развел руками нав.

– Так за работу!

– Простите, что?

Тон не изменился, голос прозвучал с непременной вежливостью, но из антрацитовых глаз Сантьяги напрочь исчезла весёлость. И шасу стало холодно.

– Извините… извините, комиссар. – Отступающий к дверям Личим тревожно потряс головой. – Оговорился… часто бывает… стар для таких потрясений…

– Стоять.

Приказ прозвучал едва не шёпотом, прошелестел чуть различимым эхом, но несчастный застрял на полпути с таким выражением лица, словно в медвежий капкан попал. Впрочем, в некотором роде так оно и было.

Сантьяга потер пальцами, словно формируя давно заготовленный вопрос, и медленно поинтересовался:

– В воротнике вашего пиджака мы обнаружили булавку со встроенным артефактом портала.

– Ризнык купил у Кумара двадцать четыре штуки, – негромко сообщил Гуго, чуть склонившись к Ярине. – Я видел список.

Высшие боевые маги понимали, что артефакты жертвам подсунули Ризнык, Тыц или их помощники, но надеялись, что жители Тайного Города смогут припомнить хоть какие-нибудь подробности этого действа: кто был рядом, когда… Помочь в расследовании могла любая мелочь. А вот допрашивать обычных челов не имело смысла: им наверняка отвели глаза элементарным мороком.

– Это очень дорогой артефакт, да ещё с возможностью автоматической активизации, – продолжил Сантьяга, пристально глядя на Личима. – Что вы можете об этом сказать?

– Дорогой? Автоматический?

Несколько мгновений на лице шаса отражался ход внутренних боевых действий, причем – весьма интенсивных действий: с применением танков, авиации и тяжёлой артиллерии. Однако боролся Личим хоть и тяжёло, но недолго, и в конце концов проиграл.

– Берите себе, – махнул рукой шас. И понурился: – Я не в обиде.

Гуго прыснул в кулак, Ярина отвернулась, скрывая улыбку, у Сантьяги чуть заострились уши. Но комиссар тем не менее ухитрился сохранить хладнокровие.

– Вы видели, кто воткнул в ваш пиджак булавку?

Личим развел руками.

– Это случилось вчера вечером или сегодня утром.

– Я рано встаю, потому что много работаю, – горестно поведал Хамзи. – Мне нужно кормить семью и двух безмозглых сестер. Вы знаете, насколько прожорливы безмозглые сестры? – Шас довольно быстро пришел в себя после взбучки и практически вернулся к прежней манере разговора. – Гуго, у вас есть сестры?

– Одна, – машинально ответил чуд.

– И как вы справились?

– Выдал её замуж.

– Вам повезло.

– Булавка, – негромко произнес Сантьяга.

– Утром меня едва не сбил какой-то чел, – припомнил Личим. – Пронесся мимо, как сумасшедший, я ещё подумал, что эти челы окончательно свихнулись на своем здоровье. Живут, смешно сказать, несколько десятков лет, а над здоровьем своим трясутся так, словно Спящий им два тысячелетия отмерил.

– Вы уверены, что мимо пробегал чел?

– Нет, – мотнул головой шас. – Я вообще его не разглядел.

Рыцарь отвернулся, воевода закусила губу, Сантьяга глубоко вздохнул, поправил галстук и терпеливо продолжил:

– Но кто ещё станет бегать по утрам, вместо того чтобы идти на работу?

– Хван, – тихо сказала Ярина. – Только они способны пробежать так быстро, чтобы сбить с толку не замороченного шаса.

– Согласен, – кивнул Гуго.

– Я могу идти? – пролепетал шас.