Сергей не видел ничего, чем тут можно было гордиться – всю работу делала электроника. На реальное боевое задание и память его бронекостюма набьют под завязку всякими программами. Непонятно только, зачем она подготовилась так в обычный полевой выход курсов первого года обучения. Или у неё это стандартная упаковка?

– Что, теперь нас не увидят?

– Да. Сейчас тебе тоже установим «ауру», но полноценной без шлема у тебя не получится. Голое тело спрятать от тепловизора не удастся. Поэтому я пойду одна.

– Какого хрена! – не удержался Сергей. – Может, все-таки попробуем посидеть? Должны же они выйти. Или взвод уже вызвал помощь.

Ему очень не хотелось отпускать Лею одну, хотя он понимал, что сидеть и ждать можно до бесконечности. Но ресурсов для этого у них нет, а помощь Академии – это вообще рулетка, неизвестно даже, вышел ли сам взвод из-под удара баззариса.

Рейнис досадливо отмахнулась.

– Ерундой не майся. Времени нет. А ты меня только выдашь. Думаю, я смогу попасть внутрь. Если услышишь выстрелы, тогда терять нечего, беги и вали всех подряд.

Она протянула ему бластер.

– Держи. Давай мне игольник и все гранаты. Вдруг придется пробиваться.

Кротов отдал оружие. Достал кассету и демонстративно отломил одну гранату, сунул её обратно в передний контейнер, остальные протянул полковнику. Та промолчала. Но Сергей все равно пояснил:

– На всякий случай должно быть что-нибудь посерьезней лучевика.

– Понятно, все правильно, – рассеянно ответила Лея. Она уже вся была в будущем деле. – Итак, еще раз – потом разговаривать будет некогда. Сейчас идем с тобой до черты, где заметим действие инфракрасных камер. Остаешься, выбираешь удобное место для атаки и ждешь. Я иду к входу и постараюсь попасть внутрь. Думаю, мне это удастся. Даже не думаю, а знаю. Если все нормально, я найду способ тебя предупредить. Но, на случай войны, ты уже понял. Действуй по обстоятельствам. Но ты обязательно должен отомстить за Нору – никто не может безнаказанно убивать спецназ!

«На хрена еще эти лозунги? Решение принято, надо выполнять». – Сергей кивнул.

– Я все понял.

Полковник надвинула щиток. За мгновение до этого Кротов поймал краем глаза выражение лица и взгляд – даже поежился: «Черт, не завидую я её врагам». Лицо, искаженное лютой злобой, сразу потеряло всю привлекательность. Глаза обещали такое, что Кротову захотелось сплюнуть от сглаза. «Неужели, я спал с ней?! Да, такую лучше иметь на своей стороне».

Полоса вдоль обрыва освобождалась от снега на глазах. Уже кое-где высунул из-под пожухшего, потемневшего снега свои жесткие вершинки железный кустарник. Рейнис показала, чтобы он отошел в сторону, и обронила сквозь зубы:

– Теперь я первая.

Дождь, совсем недавно бывший дождичком, набирал силу от минуты к минуте. Полоса кромки берега, свободная от снега, расширялась в такой же прогрессии. Вода, льющаяся с небес, съедала посеревшее снежное покрывало. Первое дерево, вдруг вырвавшееся из снежного плена и взметнувшее вверх свою темно-зеленую крону, заставило Кротова вздрогнуть и выругаться, но вскоре он уже перестал обращать на них внимание, следя лишь за тем, чтобы шершавый ствол очередного очнувшегося великана случайно не зацепил его.

По мере того, как проваливались и исчезали сугробы, Рейнис все больше забирала в лес. Наконец, она остановилась.

– Давай-ка посидим часок. Нужно, чтобы снег еще больше сошел, тогда мне легче будет пробраться к входу в бункер.

Вход в бункер! Кротов благоразумно промолчал, но теперь он уже больше не сомневался, что обо всем происходящем она знает гораздо больше, чем хочет показать. Полковник, похоже, не заметила своего прокола.

– Вот хорошее место. – Сергей остановился и показал на два мощных дерева, сцепившихся пышными кронами. Ветви переплелись в несколько рядов. Вода стекала по кожистым листьям, оставляя сухим пространство у стволов. Кротову уже изрядно надоела эта заливавшая глаза небесная влага. Он впервые пожалел, что отдал шлем Лее.

– Дели таблетку! – скомандовала Рейнис. – Тянуть больше нечего. Если мы не сможем пробиться внутрь, одна таблетка нас все равно не спасет. А силы нам очень нужны.

Сергей не возражал. Тут она права. Он достал «жареное мясо» и, прямо в упаковке, разделил виброножом на две части. Отдал половинку полковнику, свою разжевал и проглотил. «Ну и пакость, – привычно подумал он, – как будто кусок мела сжевал». Подставил ладонь под ручеек, стекавший с кроны, и посмотрел на данные, засветившиеся на комме. Пить можно. Осторожно выхлебал воду из перчатки и подставил еще.

– Все. Пошли!

Лея скомандовала вовремя. Сергея уже начало тяготить это молчаливое безделье среди льющейся сверху сплошным потоком воды. «Это самая быстрая весна из всех, которые я видел», – попробовал пошутить про себя Кротов, но веселья не ощутил. Серые потоки со всех сторон навевали тоску. Мысль о том, что надо будет опять сидеть и ждать, вызывала активное неприятие.

«К черту сопли, – он отбросил мысли о дожде и слякоти, – здесь война». Мысли о войне всегда помогали ему встряхнуться. Он сам удивлялся, как быстро боевая обстановка переделала его мировосприятие под себя. За каких-то два месяца в Афганистане он привык оценивать любое свое действие с позиции – а не убьют ли меня, когда я этим занимаюсь? Это была не трусость, заставлявшая иных всеми способами скрываться на складе или в медсанбате. Нет, это было неосознанное желание подогнать свое поведение под изменившиеся условия жизни и вполне осознанное желание выжить. Командир разведроты Филиппок очень быстро прочитал это в новеньком солдатике после случайного убийства разведчика-душмана.

– Черт, Кротов, ты рожден для войны, – как-то заявил он, непонятно, то ли хваля, то ли осуждая.

Идти пришлось совсем недолго. Лея остановилась, знаком показала Сергею – ко мне!

– Все, я вижу работу камер. Дальше иду одна. Ищи место и жди. Действуем так, как договаривались, – она оценивающе взглянула на него. Глаза за щитком сузились. – И не упусти ни одного гада! Понял?

– Так точно!

Говорить больше не о чем. Рейнис шагнула в сторону и вскоре растворилась в мокрой серости. Сергей огляделся. К черту все. Надо найти, где посуше. Хотя в бронике было и тепло, и сухо, но лицо заливало. Шапочка из термоизоляции помогала, но глаза постоянно приходилось вытирать. Как обычно, в самый главный момент он из-за этого пропустит что-нибудь из того, что нельзя упустить.

Он покрутился, выбрал дерево потолще – крона у него мощнее – и начал устраиваться. Опять пригодилась незаменимая палатка. Залезать в неё он не рискнул – не успеешь вовремя выскочить, когда придет пора действовать. Прикрепив один конец к бугристому стволу, он смастерил небольшой полог, который легко можно было откинуть. Включив маскировку палатки, Сергей скользнул под спасительный пластик.

Даже не смотря на коммуникатор, он знал – температура поднимается. Тепло. Снега уже почти не было, лишь кое-где спрятанные от дождя под деревьями умирали серые жухлые клочки. Только бугорок, образованный корнями дерева, был без воды. Все остальное пространство между деревьями было покрыто не успевавшей впитываться влагой, так что только грудь и голова у него находились оставались сухими. Остальное тело наполовину пряталось в мутной жиже. Многочисленные ручьи набивали себе русла, устремляясь к реке. «Река уже точно вышла из берегов», – подумал землянин.