– Я не отпущу тебя одного, слышишь? – прошипел Порфирий. – С твоим талантом влипать в неприятности… Ой, да что я беспокоюсь? Нафаня обещал запереть тебя в карцере, если ты попробуешь что-нибудь выкинуть. Пойду, сообщу ему о твоём новом гениальном плане.

Осьминог поплыл к выходу из кают-кампании.

– Мне осталось дней шесть-семь, – сказал Сэм ему в спину. – А потом клещ разрастется настолько, что черепушка не выдержит и лопнет. Собственно, я только что пережил дикий приступ. Еще парочка – и мне кранты.

Порфирий остановился.

– Решил напоследок погеройствовать, да? Помирать, так с музыкой…

– На Кэсси есть автохирург, – сказал Сэм. – Гораций утверждает, что он без проблем извлечет клеща.

– Нужно повнимательнее рассмотреть, что у них там за форма. И сделать вам такие ксивы, чтобы ни один дроид не подкопался. А еще вас придется загримировать – не забыл, что ты сейчас популярнее, чем Капитан Галактика на коробке с хлопьями?

– Род занятий? – равнодушным механическим голосом спросил дроид, одновременно проводя по телу Саёнары, от макушки до кончиков туфель, портативным сканером.

– Повар, – коротко ответила та, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. Дроид помигал сенсорами. Сверился с документами. Снова помигал.

– Специалист по программированию кухонных комбайнов, – в его голосе прорезались чуть заметные нотки укоризны.

– Специалист по программированию кухонных комбайнов, – покорно повторила Саёнара после того, как получила от Сэма незаметный тычок в спину.

– Идентификация вашего рабочего места, – сообщил дроид, вручая небольшой бейдж. – Индивидуальный код, – за бейджем последовал наручный коммуникатор. – И наконец… Временный код допуска, – несколько стремительных движений механических пальцев по сенсорам коммуникатора. – Постоянный получите после прохождения испытательного срока.

Перестав интересоваться Саёнарой, дроид повернулся к Сэму.

– Род занятий?

– Офицер по особым поручениям.

– Добро пожаловать, офицер. Вот ваши документы, – в голосе дроида прорезалась толика подобострастия.

– Почему это ты – офицер, а я – обслуживающий персонал? – сердито спросила Саёнара, безуспешно одергивая юбку.

Сэм с удовольствием посмотрел на девушку: короткая юбка вкупе с обтягивающим мундирчиком и высокими сапожками на шпильках очень ей шли. Черные волосы были спрятаны под короткий – каре с французской челкой – парик. Платинового, согласно станционной моде, оттенка.

– Ну извини. Гораций сделал выборку персонала и выяснил, что офицерами здесь служат только мужчины.

– Сексизм какой-то…

– Может, напишешь жалобу? – ядовито осведомился Сэм. – Какая разница, если мы здесь всего на один день?

– Разница в том, что тебе достался крутой офицерский мундир, а я выгляжу, как клоун. Шапка эта дурацкая… – Саёнара поправила кокетливую шляпку в форме таблетки.

– Тебе очень идет, – сказал Сэм, когда они вошли в лифт. Нет, правда. Я даже не подозревал, что у тебя такие красивые ноги. А если ты не будешь дергаться и смотреть на окружающих, как змееящер на кварка, станешь просто милашкой. И вообще: тебя хоть не сделали центаврианкой.

Саёнара полюбовалась костяным гребнем посреди лба Сэма, костистыми надбровными дугами, массивными челюстями с хрящеватыми наростами…

– Тебе тоже идет. Я даже не подозревала, что у тебя такой умный взгляд.

Несмотря на бурную, полную приключений жизнь, Сэму так и не удалось свести длительного знакомства ни с одной особой женского пола. Танцовщицы из кабаре не в счет – с их почасовой оплатой тратить время на разговоры было бы слишком расточительно. Да и другие девушки, что попадались на его пути, никогда не выражали желания поговорить – их больше интересовали кувыркания в невесомости…

Единственной женщиной, с которой он имел долгие, серьезные и при этом очень доверительные отношения, была его приемная мать, Марфа Петровна Калашникова. Но она была октапоидом и с гуманоидными дамами имела столько же общего, сколько касатка с пантерой: обе они хищницы, но у каждой свой взгляд на жизнь.

Так что, хотя Сэм и считал себя великим знатоком женской натуры, на деле таковым совсем, совсем не являлся.

– Наши рабочие места в разных секторах, – лелея в сердце обиду, буркнул он. – Встретимся после окончания вахты.

Мембрана лифта раскрылась. Сэм шагнул в ярко освещенный, обшитый панелями пластали, коридор.

– Эй… – позвала Саёнара.

– Что? – обернулся Сэм с надеждой.

– Держись понаглее. И смотри на всех свысока – от особиста именно этого и ждут. А то смахиваешь на подтаявшее мороженное…

Отвернувшись, Сэм быстро пошел по коридору, сверяясь с цветовыми маркерами на мембранах дверей. И почему я ведусь на её дешевые провокации? – думал он. – Как мальчишка, честное слово.

…"Повернуть налево и проползти еще двадцать метров".

Ла-адно… Сэм набрал в грудь воздуха – затхлого и пахнущего пылью. Так, наверное, пахнут все воздуховоды в Галактике. Словно старый, пыльный ковер, на который несколько раз напрудил щенок, кот периодически отрыгивал комки шерсти, а гости никогда не трудились вытирать ноги перед тем, как по нему пройти…

Точнее, Сэм попытался набрать в грудь воздуха – насколько это было возможно в тесной и узкой шахте. Двигая плечами, локтями, бедрами и коленками, он полз вперед, продвигаясь в среднем на полметра в минуту.

"Так я буду ползать до той самой ишачьей пасхи, о которой любила упоминать Ма. Чем бы эта пасха ни была…"

Он попытался двигаться быстрее, но позвоночник начало простреливать холодными искрами боли. Тогда, совершив замысловатый акробатический маневр, он перевернулся на спину и стал отталкиваться ногами, скользя на спине. Дело пошло гораздо быстрее – не считая того, что синтетическая ткань мундира противно и довольно громко шуршала по жести. А еще она потрескивала и искрила.

Спустя каких-нибудь полчаса он прополз пятнадцать метров и достиг следующего поворота – точнее, с размаху влетел в него макушкой. Пришлось вновь перевернуться на живот – всё-таки лучше видеть, куда ползешь…

Из комфортабельного офиса всё представлялось довольно несложным.

Пользуясь своим новоприобретенным офицерским паролем, Сэм просто вошел в базу данных станции "Скорпионз" и скачал полную карту планетоида.

На полюсе располагались личные апартаменты дона Муэрте. Они занимали около двадцати квадратных миль, являясь по-сути "государством в государстве". Там имелась собственная система лифтов, спецохрана, личная, обслуживающая только дона, когорта клерков и отдельная кухня. Кроме того, на вилле "Блуждающий светлячок", как трогательно называлось это паучье гнездо, находился собственный ангар для космических кораблей.