– Это было давно.

– Это происходит сейчас! Ты ведь не пришел ко мне лично, поговорить о возвращении корабля за достойную контрибуцию. Нет, ты проник в мои владения обманом. И собираешься вновь поступить, как вор.

– Освобождение заложника – не воровство.

– Можешь придумывать сколько угодно красивых… ах-ха… слов. Но ты всё равно останешься мошенником. А значит, поступать с тобой я буду соответственно.

Перебирая гигантскими лапами, арахнид подобрался совсем близко. Сэм с Саёнарой невольно попятились. Его гигантское распухшее брюхо, нависшее над их головами, напоминало каплю ртути, на которую капнули бензином.

Сэм бросил быстрый взгляд в сторону корабля. Еще чуть-чуть, и он смог бы дотянуться до пломбы на боку Кэсси…

– Я не хотел вас обманывать. Честное слово, я…

– Бедняжка Сэмми, – еще одно угрожающее движение ноги. На когте показалась капля яда. – К счастью, я совершенно лишен человеческих эмоций. Сопереживание. Доброта… ах-ха… Сочувствие. Они только мешают. Из-за них ваш вид, имея такие преимущества, как незаурядный интеллект, быстрое размножение и здоровая агрессия, так и не смог захватить господство в Галактике. Глупцы. Сентиментальные размазни. Ваш доморощенный гуманизм низверг вас на самое дно, ах-ха… пищевой цепи. Хотя когда-то, в незапамятные времена, слово "человек" звучало гордо. Оно нагоняло ужас на обитателей множества миров. Когда-то, – паук вновь сдвинулся, щелкнув хилицерами. – Когда-то я думал, что ты – не такой, как все. Что ты – настоящий потомок Великих Завоевателей. Великолепный лжец. Беспринципный игрок. Искусный манипулятор. Восхитительный эгоист… Глупец! Я испытывал ложные надежды. Ты такой же мягкотелый сентиментальный болван, как и те, ах-ха… другие. Ты ничем от них не отличаешься. А жаль. Я мог бы возвести тебя на трон правителя Галактики. Сделать Императором. Со временем, конечно. Лет через сто пятьдесят – двести. С твоим умением нравиться и моим талантом убеждать… Мы могли бы создать великую империю. Но… надо уметь убивать свои мечты, – паук присел на лапах, будто готовясь к атаке. – Ты не оправдал моих надежд, Сэмми. А значит, более мне неинтересен.

Паук занес над Сэмом коготь…

– Беги! – закричала Саёнара толкая Сэма, и выпустила в паука рой светящихся ос.

Сорвавшись с места, он даже успел пробежать с десяток шагов. А затем в спину с силой парового молота врезался обжигающе-едкий и липкий плевок паутины. Сэм упал, а паучья сеть пригвоздила его к полу. Намертво.

Что-то там, за его спиной, происходило – слышался тонкий визг лазерных выстрелов, быстрый топот ног, скрежет когтей… Потом Саёнара закричала. Сэм дернулся, но паутина держала крепко – там, где она врезалась в голую кожу, появились глубокие порезы.

А затем непреодолимая сила оторвала его от пола. Оглушенный, Сэм закачался вниз головой в лапе у паука, которую тот поднес к головогруди. Теперь на Сэма смотрели восемь фасетчатых равнодушных глаз, принадлежащих холоднокровному, абсолютно нечеловеческому существу. В соседней клешне покачивалась Саёнара. Она была опутана паутиной, как пойманная муха.

– Я передумал убивать тебя прямо сейчас, – сказал дон Муэрте. – Хотя, ах-ха, соблазн очень велик. Я хочу укусить тебя. Обездвижить, а потом впрыснуть пищеварительный сок… И наблюдать за твоей агонией… Долго. И я передумал убивать твою подружку. Хотя она это и заслужила. Как прекрасно было бы умертвить и поглотить её у тебя на глазах… Сначала – агония потери, затем – агония боли. Непередаваемо восхитительная симфония смерти. – Сэм задергался, как бабочка, которой попался слишком тесный кокон, но паук только рассмеялся. – Я придумал для вас другой конец. Достаточно гуманный, чтобы не вызвать, ах-ха… отвращения у мягкотелых влажноглазых теплокровных, и достаточно показательный, чтобы… другим было неповадно. Время от времени мои… ах-ха… приспешники должны получать урок. Никто не должен посягать на моё логово. На моё святилище. Я пощадил тебя однажды, Сэмми, дружочек, и на меня стали поглядывать косо. Так что твоя казнь в открытом космосе послужит отличным напоминанием, что старый дон Муэрте не потерял деловой хватки. Не так ли, друг мой?

Сначала Сэм подумал, что дон Муэрте обращается к нему. Но, повернувшись вокруг своей оси, заметил невзрачную фигурку в мятой серой шляпе с обвисшими полями и форме со споротыми нашивками, никак к этой шляпе не подходящей. Из-под полей шляпы выпячивался костистый, хрящеватый нос в багровых прожилках.

– Лебовски… – прохрипел Сэм. – Как вас-то сюда занесло?

– Вашими молитвами, капитан Калашников, вашими молитвами.

– Мы с партнером заключили очень выгодную сделку, – пояснил дон Муэрте. – Покажите ему, Ник, не откажите в любезности.

У бывшего агента что-то сверкнуло в руках. Сэму пришлось прищуриться, чтобы разглядеть то, что он держит – кровь прилила к голове, в висках стучало.

– Это Семечко? – наконец спросил он.

– Как видите, капитан Сэм, я обошелся без вашей помощи, – заметил Лебовски, небрежно подбрасывая овоид на ладони. В его руках Семечко было тусклым, будто покрытым матовой пленкой. Оно больше не светилось.

– Что вы собираетесь с ним делать?

– Нашел выгодного покупателя, – пожал плечами бывший агент. – А вот если б вы согласились сотрудничать…

– Послушайте, Лебовски… – Сэма всё время крутило вокруг своей оси, и говорить из-за этого было неудобно. – Эту штуку нельзя отдавать кому попало, – изогнувшись, Сэм посмотрел на паука. – Дон Муэрте… Вы же в курсе, что это – последний артефакт Ангелов. Свяжитесь с Посредником, он заплатит вам гораздо больше, чем этот мошенник.

– Некая птичка нашептала мне, ах-ха… Что иметь у себя такого рода безделушку – слишком хлопотное удовольствие, – паук потер жвалы одна о другую. – В последнее время вокруг нее возник… недопустимый ажиотаж. Он не совместим с моим уединенным образом жизни. Птичка так же нашептала, что этой вещью интересуются некие Шадор. И, наведя справки, я узнал, что с ними не рискуют связываться даже Ангелы… ах-ха… Не желая перебегать дорогу ни тем, ни другим, я решил самоустранится наиболее выгодным для себя способом. Я решил отдать Семечко, за символическую, ах-ха… плату, некоему Фрагсу Денетору, посланником которого и является мой новый друг. Я знаком с историей этого вечного странника, Летучего Голландца, и считаю, что он распорядится артефактом ангелов наилучшим, ах-ха… способом.

– Шадор? – перебил Сэм. Он вспомнил, как о них рассказывала Кэсси. – Что вы о них знаете?

– Немного, – вместо паука ответил Лебовски. – Только то, что они – торговцы из другой Галактики. Хотят освоить наш рынок…

– Для приговоренного к смерти ты слишком интересуешься жизнью, мой мальчик, – в свою очередь перебил бывшего агента дон Муэрте. – Но я отвечу: по моим сведениям, Шадор – Инвесторы. Именно так, с большой буквы. Они могут склонить чаши весов, уравновешенные… ах-ха… много столетий назад, в совершенно иную сторону. А меня это не устраивает. Я приложил много усилий к тому, чтобы Галактика именно такой, какой она выглядит сейчас. Так что, я выбрал, ах-ха… наименьшее из зол.