– Да уж расслабился, по самые помидоры! До сих пор в себя прийти не могу… Ты сдала нас бандитам на Базаре.

– Это неправда!

Сэм и Саёнара злобно уставились друг на друга. Напряжения их взглядов могло разжечь средних размеров сверхновую.

Нафаня, крякнув, поплыл к выходу из рубки.

– Пойду, займусь инвентаризацией… – буркнул он на ходу. – Порфирий, мне понадобится твоя помощь.

– Но мы вроде как…

– ИДЕМ, – Нафаня многозначительно пошевелил бровями в сторону спорящих. – У нас срочные дела на другом конце корабля.

– А, понял… – Порфирий, проплывая мимо Горация, подхватил того щупальцем.

– Но старпом, тут же самое интересное начинается, – уперся робот. – Я бы хотел остаться и послушать…

– Давай, давай. Много будешь знать, скоро состаришься.

– Но… – робот вцепился в поручень. – Разве не в накоплении знаний состоит смысл жизни?

– Смысл твоей жизни – доставлять как можно больше геморроя другим.

– А вот и нет, а вот и нет! Смысл моей жизни…

– Двигай давай, жестянка. А то разберу на запчасти – быстренько поймешь, в чем смысл…

Несмотря на сопротивление, Гораций был безжалостно утянут из рубки.

Саёнара сложила руки на груди.

– Я не сдавала тебя Малышу.

– Не надо меня путать, – Сэм тоже сложил руки. – Малыш был всего лишь пешкой. Я думаю, ты сговорилась с Аудитором.

– И зачем мне было его убивать?

– А вот это самое интересное. Ты убила его ровно в тот момент, когда он собирался сказать что-то важное. Ты специально дождалась, чтобы он успел подсадить мне клеща, и только потом…

Сэм вдруг вскрикнул и согнулся, обхватив голову. Виски пронзила дикая боль, перед глазами замелькали синие ветвистые молнии. Зажмурившись, он втянул сквозь зубы немного воздуха и задержал дыхание. Сердце бухало где-то в висках. Спина взмокла, по ребрам потекли горячие липкие струйки. А боль, вместо того чтобы отступить, только нарастала.

Сжавшись в позе зародыша, ничего не видя, Сэм повис посреди рубки.

Саёнара, подплыв вплотную, положила руку ему на затылок.

– Клещ? – тихо спросила она. – Давай сделаю массаж.

– Обойдусь. Но всё равно спасибо, – буркнул он сквозь сжатые зубы.

Сощурив глаза, Саёнара набрала воздуха в грудь… Но потом овладела собой и выдохнула. Приложила кончики пальцев к вискам Сэма.

– Когда я была моложе, – сказала она тихо. – И если бы кто-то вздумал себя вести так, как ты сейчас… Я бы просто развернулась и ушла. Теперь, обладая некоторым, но заметь, далеко не бесконечным запасом терпения и толикой мудрости, я сначала спрошу: что за балаган ты устроил?

– Хочу спросить о том же, – с трудом выдавил он.

– Ты изменился. Избегаешь меня. Бросаешься необоснованными обвинениями…

– Я перестал доверять тебе, – сказал Сэм с закрытыми глазами. Боль будто бы вытекала через пальцы Саёнары, это было так приятно, что он почти забыл, о чем они спорили. Он даже прослезился от облегчения. Сунув руку в карман, Сэм извлек носовой платок и вытер глаза. Пятна на ткани были красными…

– Ты правильно делаешь, что не доверяешь мне, – тихо сказала Саёнара. – В нашем мире опасно верить даже себе.

– Но, пока мы хотели одного и того же, я хотя бы мог не опасаться, что ты ударишь в спину.

Сэм отстранился от рук девушки и выпрямился. Боль стихла до терпимого порога, и кровь из глаз больше не текла.

– И… Что изменилось? – голос Саёнары стал холодным и острым, как вязальная спица изо льда.

– Почему ты с нами? То, что ты говорила в самом начале – продать угнанный корабль, поделить деньги… Этого уже давно нет. После БигБокса всё пошло наперекосяк, и ты могла свалить от нас в любой момент – благо, их было предостаточно. Но ты осталась. Всячески демонстрируя при этом свою непохожесть на нас, грубых тупых мужланов, проходимцев и торговцев наркотиками.

Саёнара почувствовала, как мертвенная бледность заливает лицо. Даже щеки онемели. Она отвернулась, уставившись в иллюминатор, за которым не было ничего, кроме тьмы и мельтешения ярких флуоресцентных огней. Сейчас она с огромным облегчением осталась бы одна…

Большинство людей бледнеет от страха. Это защитная реакция. Кровь отливает от мозга к конечностям, чтобы предоставить энергию для бегства… Саёнара с детства, сколько себя помнила, бледнела от ярости.

Злилась она преимущественно на себя: зачем, зачем, зачем она дала себя втянуть во всё это? Зачем связалась с этим непредсказуемым мальчишкой, зачем согласилась добыть Семечко?

Но теперь делать нечего. Как говорила бабушка, назвался сверчком – полезай в домик из тыквы. Нужно объяснить своё поведение. Сверчку рановато становиться богомолом…

В школе Хатори учили: чтобы сплести паутину лжи – говори правду…

– Всё началось задолго до Веги-эс, – сказала Саёнара, глядя в иллюминатор. – Я четыре месяца служила в охране на транспортнике, перевозившем людей. "Овощей" – так их называли мои хозяева. Большое дело, – скажешь ты. На окраинных мирах всегда полно тех, кто совершенно добровольно, по собственному желанию продается в рабство. В-основном, за кров и еду. Так называемая "работа по контракту" для существ, настолько бедных, что у них нет ничего, даже имен. Многие в ином случае были бы обречены на гибель… Соглашаясь на рабство, они получали возможность прожить еще несколько лет – так утешала я себя. Выполняя разного рода работу за еду, крышу над головой, а в некоторых случаях – даже медицинское обслуживание, они, по крайней мере, вели сносное существование. Я сама и мои соотечественники находились в схожих обстоятельствах, когда нас поработили формикоиды… – Саёнара немного помолчала. – Работорговцы платили очень хорошо. Поэтому я должна была засунуть свои принципы, человеколюбие и гордость туда, куда звезды не светят, и просто выполнять свою работу. Воины Хатори всегда ценились в определенных кругах, определенного сорта людьми. Некоторые готовы выкладывать кругленькие суммы только за то, чтобы один из нас стоял за правым плечом. А моей родине нужны деньги. После войны от Хандзо осталось лишь голое пепелище, да и Хатори до сих пор лежит в руинах. Остатки жителей обеих планет уместились на одном материке – Мидори. По нашему мидори – это зеленый… Когда-то так и было. Но не сейчас. Сейчас это огромный серый палаточный город. От одного берега океана до другого. Там не хватает элементарных удобств, воды, пищи… Все, кто может стоять на ногах, кто может делать хоть что-то, отправились на заработки. Моя сестра вступила в Галактический корпус, подписав контракт на двадцать пять лет. Когда она вернется, будет пожилой женщиной, и уже не сможет родить. Моя тетка, лучшая повариха Хандзо, нанялась кухаркой в соседнюю систему. И ещё считается, что ей крупно повезло – она живет в настоящем доме, спит на настоящей кровати…