По её щекам градом катились слёзы. Кожа на бедре краснела отпечатком ладони, но ничего по-настоящему ужасного произойти не успело.

— Паучиха, — повторил свёкор. — И ты знаешь, где она сейчас прячется?

— Да-да, — ведьма задёргалась. — Не трогай больше, скажу. Сама лично забрала её из убежища в зверинце. Посадила на метлу, и мы полетели на острова. Архипелаг в океане. Дашь карту, отмечу где. У них там стража — медведи. Причём оборотни. Дальше поляны меня не пустили. Сам её там ищи. Лилит, как же больно!

Ответ преступницы оказался настолько очевидным, что я удивилась. Не врёт ли? Зачем было скрывать причастность Паучихи изначально, если не для кого не секрет, что она мечтает от меня избавиться? Королева преступного мира Бессалии надеялась, что мы до сих пор считаем её мёртвой? Поэтому и перестала осторожничать. Отправила в клан ведьму, знающую, где искать заказчицу. Слишком большой просчёт. Паучиха… Дайна допустила ошибку или расставила очередную ловушку?

Сомнения жалили роем пчёл, не позволяя порадоваться новой зацепке. Медведи переплелись с заговорщиками окончательно. Срослись намертво. Неизвестным оставался лишь покровитель. Кто спас интриганку от клана дважды? Почему она так ценна? Разве не разумнее отказаться от неё после стольких ошибок?

— Кеннет, — позвал свёкор, доставая из кармана зеркало.

— Как Хельда? — спросил муж.

— Жива и здорова, слава предкам, — отмахнулся Ксанир. — Сандру не отпускай, я допросил её подельницу. Много интересного мне рассказала дикая ведьма.

— Дикая ведьма? Уверен?

— На шее знак — зачёркнутая Энигма, — привёл аргумент бывший глава клана. — Территорию парка прочесали, нашли мешок с метлой. Собиралась улететь, пташка, да крылья подвели. Отправлю к тебе, послушаешь сказки про злых медведей на поводке у Паучихи.

— Жду, — сухо ответил мой муж.

Утро сменило ночь, солнце поднималось над горизонтом, а Кеннет до сих пор сидел в клановом доме и разбирался с допросами. Галия не успевала подкармливать всех, кто приходил в его кабинет. Уставших от поисков разведчиков, сонных после полноценной смены охранников, хмурых командиров, злого Ксанира. Да, венец правды сильно упрощал и ускорял процесс, но отец не преминул вставить шпильку, что “старые добрые пытки тоже работают”. Дикая ведьма под артефактом говорила ровно то же самое, что и под приступом боли. Буквально. “Спасла Паучиху из логова, доставила на остров, видела там оборотней-медведей”. Даже координаты были, но что-то останавливало главу Клана Смерти от немедленной атаки.

— Тебе просто скорость добычи информации не нравится, — ворчал Ксанир, помешивая ложкой лимонад в стакане. — Столько времени угробили на розыск Паучихи, Заура в портал засунули, а тут одна ведьма сразу всё и выложила. Обидно, да?

— Нет, — ответил Кеннет исключительно из чувства протеста. — Я знаю, что любой сложный план проваливается в мелочах. Пруст заметил родинку на бедре Дайны, сын Конта подошёл шириной плеч под портал, нейрин выходил из организма ведьмы медленнее, чем обычно. Так оно и происходит. Но это всё не отменяет факта, что на островах нас будет ждать ловушка.

— В первый раз, что ли? — поморщился отец.

— В первый, — огрызнулся сын. — Один рассказ про яд чего стоит. Твоя дикая малышка под венцом расписывала, что из другого мира к нам попал смертельно опасный порошок. И он настолько другой, что наши артефакты его как яд не воспринимают. Бери и сыпь, куда угодно. На дно кувшина, например. Сандра заказала посуду, получила её, провела через охрану, а потом велела добавить в кувшин воды. И надо же! Растворившись в воде, порошок перестал быть иномирным. Стал своим, нашим. Ну логично, да. Вода местная и яд тоже местный. Вот твоё кольцо и среагировало. Потрясающий фокус. А сколько их будет на острове с медведями?

Ксанир цокнул языком и промолчал. Ситуация с ядом шокировала. Можно было прямо сейчас выбрасывать всю систему защиты клана, как не пригодную для работы в новых условиях. Этан не видел оборотней на Проклятом острове, артефакты не могли найти яд. А что с магией будет? Кеннет уже не сомневался, что цветная плёнка в бессалийском зверинце не поддалась бы самым сильным боевикам. Проигнорировала бы их усилия, как яд на дне кувшина.

— Это самоубийство, отец. Я не собираюсь терять воинов даже ради того, чтобы дотянуться до Паучихи.

— Значит, жди новых покушений на Хельду. Забыл, что такое “обиженная до невменяемости баба?” Она не успокоится.

— О, я прекрасно помню, — Кеннет в приступе злости плохо себя контролировал. За языком вообще не следил. — Вижу прямо сейчас. Одна экономка за руку привела в мой дом убийцу только ради того, чтобы стать матерью наследника и твоей женой. Обиженная до невменяемости? Да! Как думаешь, она остановится после казни или из бездны будет мне угрожать?

— Я сам разберусь с ней, — раздражëнно ответил Ксанир. — Сандра не причинит вреда ни моей невестке, ни внучке.

— Неужели? — глава клана хлопнул ладонью по столу. — Яд перестал считаться причинённым вредом? Она пойдёт на суд…

— И ты убьёшь своего брата? — рявкнул отец. — Единственного Делири, способного унаследовать власть в клане? А если Хельда больше не родит? А если все ваши дети будут девочками?

— Значит, я стану последним Делири, — с убийственным спокойствием ответил сын.

Молчание Ксанира камнем висело в воздухе. Он отказался присутствовать на допросе Сандры, не пошёл в подвал, чтобы проверить, в какой камере запрут мать его ребёнка. Не слишком ли там холодно и сыро для беременной женщины? Кеннет догадывался, что сама экономка не значила для отца практически ничего. Ему был нужен третий сын. Живая замена умершему второму. Реванш, взятый у смерти.

— Я не пойду на суд, — тихо пообещал отец. — Не смогу смотреть на казнь. Твой брат ни в чём не виноват. Он не должен платить за ошибки матери. Бездна, зачем ей понадобилось покушение?! Как ей вообще пришла в голову такая глупость?

— Она подслушивала под дверью, — ответил Кеннет. — Хельда рассказывала о пророчестве дриад. Тогда ещё что-то упало в коридоре. Я выглянул посмотреть, но никого не нашёл. Оказывается, Сандра уронила шкафчик с учёными пособиями для бессалийских сирот. Запнулась о ножку, когда в ужасе отшатнулась от двери в спальню. Великий воин ведь может быть только мужчиной. А, значит, у её сына есть конкурент.

— Проклятье, — выругался Ксанир. — Хотел назвать дурой, но язык не поворачивается. Сам подумал бы так же. Пожалей дочь, Кеннет. Не ломай ей судьбу. Воины никогда не примут женщину главой клана. Никогда.

Кеннет знал это. Но он должен был объявить новорожденную девочку наследницей. Иначе Хельда так и будет ходить с фальшивые браслетом, рискуя, что очередная ушлая Сандра займёт её место.

— Мне жаль, отец, всё решено. Завтра состоится суд на совете клана. Я не могу затягивать процесс. Вина Сандры очевидна и доказана словами дикой ведьмы под венцом правды. Плевать, что она не прикасалась к яду. Из её рук Мина получила кувшин. Сама магия клана не позволит мне пощадить убийцу своей жены. Любой воин получит право перерезать ей глотку. Предлагаешь каждого остановить? Посадить в подвал и доказывать, что измена больше ничего не значит? Что любой желающий добраться до власти может сливать преступниками из других королевств секреты нашей защиты? Скольких воинов впечатлит фраза "она же носит ребёнка?" Одного, двух? Никого. Не палач после решения суда, так кто-нибудь другой убьёт твою любовницу. Смирись…