Однако профессионализм в киборге оказывается всё же сильнее. Уже через мгновение он убирает ненужные эмоции и берётся за работу вместе с вечно невозмутимым Бастером.

Но работать им приходится недолго. Вскоре над Коряжкой разносится звонкий голос Найи:

— Обед готов!

Несмотря на разыгравшийся у всех без исключения аппетит, мятежники возвращаются в дом хозяев Самобыта не спеша. Да и зайдя в дом, большая часть команды направляется вовсе не на кухню, а в манящую своим уютом и книжным богатством библиотеку, которая соседствует с уже знакомой всем лабораторией. Бумажные книги, книгоплаты, свитки, альбомы и даже расписанные шкуры составляют внушительную коллекцию. Каждый может найти в ней что-нибудь для себя. Даже Яарвоксу и Герну не приходилось развозить такое книжное богатство в бытность свою противотримперскими контрабандистами. С разрешения хозяина, который тоже не очень-то спешит на кухню, команда начинает увлечённо рыться в библиотеке.

— Так, друзья! — окликает всех Найя, устав ждать. — Духовная пища — это, конечно, прекрасно, но телесная остывает! Пошли все на кухню! Сегодня — РНК-бульон с пирожками!

Наконец, все рассаживаются за столом, сделанным всё из того же скалистого древня.

— Пятьсот шестьдесят третий рецепт? — хитро улыбнувшись, спрашивает у Ксандера Стив, отхлебнув немного бульона.

— Тот самый, животворный, — подтверждает скромная создательница эволюционно-кулинарного шедевра. — Это Ксаня вручную всё смешивал.

— Да, было дело, — кивает Ксандер. — Вам-то, хокенд’ивенам, хорошо, у вас всё на автоматику поставлено. Реакторы жизни, планетарные тестеры…

— Реактор жизни хорош на планетах, но не на астероидах, хочу тебе напомнить, — перебивает Стив. — Тут же особые условия: тебе приходится устанавливать искусственные источники света, удерживать нужный температурный режим при малой гравитации. Здесь физически не может быть плотной атмосферы… мне ли тебе объяснять!

— Неужели вы не разработали реактор жизни для астероидов?

— Не успели.

— Понял.

— Но непременно этим займёмся! Как только весь бардак закончится. А закончится он быстрее, Ксандер, если ты присоединишься к нашей команде.

— Ну, не знаю…

— Ещё один скромняга нашёлся, прямо как Айзел. Соглашайся!

— Я не уверен… Най, ты как думаешь?

— Ты им нужен, Ксаня, — улыбается Найя. — Ты отличный пилот, учёный, мастер на все руки, и в тебе куда больше поглощённых тел и воспоминаний…

— Вот, что я вам говорила? — встревает Эффелина. — И нас он тоже…

— Замолкни, — коротко обрывает речь элегантины Тикки. — Поэнциклопедь, дурёха.

— Ну тебя, расхваливаешь меня, — говорит тем временем Ксандер Найе.

— А что, неправда это всё, что ли? — смеётся в ответ она. — Ну, могу и недостатки перечислить…

— Ну, насчёт поглощённых тел и воспоминаний, да, возразить нечего. Пилот — ладно тебе, капитану Фьюмичино я в подмётки не гожусь.

— Фьюмичино? — оживляется Джекс. — Ты его видел?

— Только издалека, — говорит Ксандер. — Видел его корабль. Но даже тех нескольких стеков мне хватило: я сразу понял, что он настоящий виртуоз. Мне до него далеко.

— Послушай, Ксандер, а земляк Фьюмичино — капитан Мантецци — тебе случайно не попадался?

— Не слышал такую фамилию, не знаю.

— Ну, хватит, что ты всё про этих бельтальянцев, — вступает Найя. — Ты прекрасный пилот, Ксандер, и…

— Хватит уже меня хвалить! — с упрёком произносит Ксандер. — Пилот я средний, учёные есть и лучше меня в команде…

— Но зато ты мастер…

— Мастер… экое великое дело — дом в дереве выдолбить да саморгом пропитать!

— Да не упирайся ты! Я думаю, что тебе самое место среди мятежников.

— А как же Самобыт? Как же все наши эксперименты? Как же ты, в конце концов? Как я могу тебя бросить?

— Я со всем управлюсь. Ребят ещё можно будет попросить помочь.

— Ну, я не знаю…

— Ксань, в такой команде ты сделаешь гораздо больше, чем сделали мы с тобой вдвоём за все эти годы на Самобыте. Понимаешь?

Ксандер опускает голову и в задумчивости принимается медленно перемешивать ложкой остатки бульона. Длится это довольно долго. Наконец, эвол, явно взбодрившись, объявляет:

— Что ж, друзья, я присоединюсь к вам! Надеюсь, мои скромные умения вам пригодятся. Как минимум, нам ведь с вами нужен новый корабль! И мы его с вами вместе построим. Моего нынешнего точно на всех не хватит.

— М-м-м, найдётся ли здесь достаточно материалов, чтобы, эм, построить новый звездолёт? — беспокоится Айзел.

— Найдётся. Скажем так… Самобыт внутри больше, чем снаружи.

— А в моих пирожках, кстати, начинки больше, чем теста! — подхватывает Найя и ставит на стол обширный поднос с горой пирожков.

Начинка в этих пирожках самая разная: мясо, овощи, грибы, ягоды, сыр… и даже живые артротопоки — конечно, в тех, что предназначены специально для Айзела.

— О, какая забота, эм, спасибо, — благодарит хозяев Самобыта растроганный фоксиллинда.

— За пятнадцать дечасов можно было продумать, кому какие пирожки испечь, — смеётся Найя.

— Казалось бы, столько провалялись — а всё равно в сон клонит, — замечает тем временем Яарвокс.

— Так вы не отдыхали, — объясняет Ксандер. — Наоборот, ваши организмы боролись за то, чтобы вернулось сознание. Я всё это видел на приборах. Поэтому, друзья, я предлагаю вам немного отдохнуть по-настоящему. Поспите как следует. А потом я бы показал вам Самобыт. У нас сегодня, между прочим, Праздник Света — мы будем перезаряжать главный аккумулятор, который питает всю подсветку в нашей системе. Вы же — ну, те, кто здесь раньше не был — заметили, что у нас тут светло, хотя мы очень далеко от вразумительных источников света? Это как раз подсветка.

— О, Праздник Света — это очень красивое действо, — улыбается Карл.

— Праздник! — восклицает Силмак. — Сцурикат, а ведь мы почти забыли это слово!

— И правда, — поддерживает Леод. — Со всеми этими погонями, сражениями и пленениями мы о многом позабыли.

— У нас, э-э-э, не так давно прошёл, гм, День Всепланетных Поэтических Чтений, — вспоминает Айзел.

— А у нас Прыг-Манифест был, — вздыхает Семиларен.

— Так в чём вопрос, друзья мои? — заявляет Стив. — Устроим культурный отрыв после местного праздника! Отдохнём, отдадим дань традициям и заодно поближе друг друга узнаем. Хотя многие из нас давно знакомы, уверен, что-то новое для себя мы в каждом откроем.

— Предлагаю каждому представить какой-то особенно дорогой ему, ей или ему кусочек культуры — какой-то ритуал, обычай, произведение искусства, — продолжает поддерживать затею Леод. — Что-то такое, что сидит в мозге настолько прочно, что это можно показать без особой подготовки.

— Получится такой вечер культурной импровизации, — то ли в шутку, то ли всерьёз называет мероприятие Млем.

— Идея хороший! — одобряет Фиб-Фиб. — Будет веселиться!

— Обширная программа намечается, — произносит Тецклай. — Но сейчас нужен сон.

Воодушевлённые друзья спускаются в подвал, где расположены небольшие уютные комнаты для гостей. Кто во сне, кто в полусне, кто в дремоте, кто в сцифа’ха,