И тут же снова берет его.

– На «иногда» я согласен.

Мне становится душно от слов мужчины, в которых я слышу открытый подтекст, и я расстегиваю на блузе пару верхних пуговиц.

– Оставь это мне, – хриплый голос Артема делает только хуже.

Мне хочется уже просто сорвать эту блузу, хочется ощутить прохладу ветра, и как моей обнаженной спины коснется жесткая ткань мужского костюма. Мне хочется слишком многого, и прямо сейчас, хотя я отчетливо понимаю, что даже если мы выключим свет и закроем все жалюзи, так, как вчера, не получится, потому что вокруг слишком много людей.

Смотрю на двери, за которыми ветер, и можно снова спокойно дышать. Но Артем замечает мой взгляд, и трактует по-своему.

– Ты бы правда ушла? Отправила сообщение, завела меня и спокойно ушла? – и прежде чем я успеваю ответить, что не хотела ему мешать, получаю новое замечание. – Пожалуй, я напишу отзыв организаторам, что выставка ужасна, если, несмотря на ранние грандиозные планы, с нее сбегают спустя тридцать минут.

И меня просто разворачивает к нему от того, что я наконец понимаю.

– Ты знал, что мы сегодня увидимся! – у него настолько непроницаемый взгляд, что мне хочется добиться его признания. – Поэтому и не позвонил! Не сказал вчера, что…

И осекаюсь, понимая, что выдаю себя с головой. Подумает еще, что я дурочка, которая влюбилась в него после первого секса. Начнет сочинять, как избавиться, бросить быстрее. Никто не любит навязчивых женщин, тем паче тех, которые ни с того, ни с сего решают, что вправе выдвигать какие-то условия.

Но Артем не выглядит раздраженным. Делает медленный глоток шоколада, прищуривается и спокойно со мной соглашается.

– Знал. И не позвонил. Мне казалось, тебе не нравится, если я часто звоню.

– Когда это я… – замолкаю, вспоминая, что не всегда брала трубку, даже когда мы плотно общались, выдыхаю и договариваю уже не так бойко и сама не знаю зачем: – Сообщения от тебя тоже не было. Это я…

– Мне казалось, тебе не нравится, если я часто пишу, – так же спокойно напоминает Артем.

И да, случаи, когда я не отвечала на его сообщения, тоже были, не раз. Поэтому все, что мне остается – принять, как факт, что я сама его отдалила, и то, что случилось вчера – не повод снова сближаться.

– Прости, – признаю его правоту, – просто тогда все было сложно, запутано, я не хотела никаких отношений… я тебе говорила…

На этот раз он не берет стаканчик с шоколадом из моих рук. Обхватывает мои ладони, тянет к себе, и так, считай, из моих ладоней, делает новый глоток.

– А теперь?

– Теперь… – не могу сосредоточиться, когда он так смотрит, не могу подобрать слова, а потом решаю, что, пожалуй, и не нужно этого делать, ведь мы оба все понимаем. – Теперь, уверена, нам будет значительно проще, потому что у нас не будет выяснения отношений, глупой ревности, пустых ожиданий, упреков, соответственно, и разочарования тоже не будет. Ну… это если мы придем к выводу, что нам вообще что-то нужно… друг от друга… двоим…

Немного смущаюсь под его пристальным взглядом, никогда не думала, что мед может настолько притягивать, что забываешь моргать.

– То, что ты описала, звучит почти нереально, – комментирует Артем мои сбивчивые реплики. – И как же называются эти ровные отношения? Дружить нам с тобой уже поздно, да и то в дружбе побольше эмоций.

– Ну… – с надеждой смотрю на него. – А сам не догадываешься? Даю подсказку: это идеальные отношения для любого мужчины, и эмоций там более чем хватает. Приятных, к тому же.

Не знаю, то ли он правда не догадывается, то ли не верит, что ему так подфартило, но мне хочется поскорей закончить этот разговор, поскорей расставить все точки над «i», и, если что, поскорей разойтись. Или все же снять с него этот пиджак! Тут только два варианта.

– Любопытно, – Артем отпускает мои ладони, и несмотря на то, что напиток все еще довольно горячий, мне становится чуточку холодно. Он скрещивает на груди руки и снова не просит, а требует, таким тоном, с такими нотками власти, что отказать невозможно: – Ну же. Давай, просвети меня, Даша.

– Секс, – озвучиваю вместо него очевидное. – Секс без каких-либо обязательств.

Даша действительно озвучивает практически идеальные отношения. Но мои представления о ней настолько не совпадают с тем, что она сейчас говорит, что я бы удивился значительно меньше, предложи она зайти в загс на обратном пути.

Но указывать ей на это несоответствие бессмысленно – она и без того напоминает испуганного воробья, который вроде и залез в кормушку, признал, что он голоден, но есть пока опасается. Сидит, оглядывается, растопырив крылья, готовый вот-вот улететь от малейшего шороха. Но мне, как и мальчишке, который смастерил этот маленький домик, очень хочется, чтобы птица осталась, и в этот раз поняла, что ей ничего не грозит, и в следующий раз уже прилетала без страха, не подозревая, что за ней наблюдают.

– Хорошо, – соглашаюсь, и замечаю, как глаза Даши изумленно распахиваются.

– Правда? – не толика, а поток удивления.

– Почему нет? – пожимаю плечами. – Только даже эти отношения нужно все равно обсудить.

– Что здесь обсуждать? – тут же вскидывается она. – По-моему, все прозрачно и очевидно. Никаких пустых слов, никаких рамок.

Не могу разобрать, что в ней сейчас превалирует – злость или страх. Злость на то, что даже эти отношения не будут так просты, как она надеялась. Или страх, что я захочу получить больше, чем она собирается мне предложить.

Остается единственный способ не спугнуть ее окончательно – показать, что на самом деле это не я, а она хочет большего. Даже если не отдает себе в этом отчета. Поэтому лучше потратить время сейчас на ее убеждение, чем потом получить механический секс, скупые слова на прощанье: «Все было отлично, увидимся завтра» и пустую кровать в тот момент, когда нам обоим на самом деле будет хотеться другого: нежиться рядом друг с другом, спать или продолжать заниматься сексом до одури и пустоты в мыслях и теле.

Взяв ее за руку, отвожу в сторону, оттесняю к стене, и да, она сразу становится чуть податливей. Наверняка мелькают ассоциации, которые мне сейчас на руку.

– Главный вопрос, – упираюсь рукой в стену, чуть повыше ее головы, любуюсь тем, как темнеют ее глаза и едва держусь, чтобы не смять губы, которые она невольно облизывает. – Предполагает ли секс без обязательств, что я могу трахать не только тебя, а кого захочу?

– Что? – она даже не до конца произносит этот вопрос.

И я скорее читаю его по губам, чем действительно слышу.

В ее глазах на секунду проявляется паника. Даша нервно сглатывает, всматривается в меня недоверчиво, как будто просит улыбнуться и сказать: «Тебе не послышалось, но я пошутил».