на самом интересном месте: «Прославленный полицейский уходит на пенсию после скандала, связанного с подозрением в покушении на убийство». Речь шла о том самом Яне Алистове, поймавшем Карела Дворжака.

Точно собака, взявшая след, Адлер загорелся интересом, однако куда этот след приведет, он не знал.

Застигнутый за поеданием супа в столовой Новотный, не особо радовался появлению коллеги.

– Знаешь, где можно найти полицейского, работавшего в отделе 30 лет назад? – спросил Адлер.

– А это еще зачем? – переспросил Новотный и, точно от испуга, зажевал быстрее. Не дождавшись ответа, добавил. – Загляни в бухгалтерию. Личные дела полицейских хранятся бессрочно. В личном деле можно найти адрес фактического проживания на момент увольнения. Это всё.

Зацепка с последними пенсионными отчислениями привела следователя в загородный дом престарелых. Внешне старческий приют напоминал то ли бизнес-центр, то ли больницу: мраморно-белое здание с зеркальными окнами и большим двориком для прогулок с редкими липами. Среди деревьев гуляли старички, некоторые самостоятельно, другие – при помощи санитаров, точно маленькие дети, учащиеся ходить.

Весь персонал одет в светлые брюки и белые хлопчатобумажные куртки с длинными рукавами. На фоне еще не растаявших залежей снега сложно было различить их силуэты. Один санитар, завидев постороннего на территории, поспешил к нему.

– Меня зовут Йозеф, – представился санитар. – Чем могу помочь?

– Я ищу одного человека, – сказал Адлер.

– Вы родственник?

– Нет, я…

– Из сообщества по защите прав человека? – опередил Йозеф.

– Нет, я из полиции, – следователь мелькнул удостоверением. – Я ищу Яна Алистова.

– Полковника? – усмехнулся санитар. – Он снова заявил о похищении и удержании в плену?

– Черт, нет же! – недовольный восклик оказался неожиданным даже для самого Адлера. Он постарался быстро взять себя в руки. – Пожалуйста, перестаньте перебивать. Мне нужно задать ему несколько вопросов, где его нужно найти?

Активизировавшийся Йозеф кивнул и показал рукой в сторону сада.

Адлер принялся рыскать взглядом. В его голове до последнего держался образ крепкого худощавого мужчины с фотографии 30-летней давности, отдаленно напоминающего Клинта Иствуда. Но возраст забрал свое – санитар указывал на сухого старика, одиноко сидящего в инвалидном кресле, колени которого накрывал шерстяной клетчатый плед. Склонившись на бок, старик гладил подснежники своей худой, как ветвь рукой. Адлер почувствовал, как в груди защемило сердце.

– Это точно тот человек, которого я ищу? – спросил он.

– С утра был Алистовым. Прежде, чем Вы приступите к расспросу, я должен Вас проинструктировать. Конечно, это не колония, но существует ряд правил, которые мы соблюдаем и требуем их соблюдения от посетителей. Итак, первое и самое важное: не передавать пациентам еду и напитки, минуя персонал.

Адлеру вспомнилась надпись на клетке в зоопарке: «Не кормить».

– Дело в том, что, – продолжил санитар, – наши постояльцы не в том возрасте, чтобы запросто переварить их любимое жаркое из свинины, или жульен. А некоторые из них – так и вовсе диабетики, готовые умереть за «Сникерс». Мы тщательно контролируем их рацион.

Адлер вынул зубами сигарету из смятой пачки, но подкурить ее не успел.

– Вы с ума сошли? – возразил Йозеф, вырвав взмахом руки из его рта сигарету. – Здесь запрещено курить. Кстати, на сигареты первое правило тоже распространяется.

– Полагаю, второе правило: «Не подходить к заграждению и не гладить?»

– Очень смешно, – недовольно произнес санитар. – Пациентам запрещено покидать территорию санатория. Некоторые из них периодически пытаются сбежать.

– В чем проблема? Поставьте забор.

– Исключено. Забор является не только физическим, но и психологическим барьером. Кто захочет селиться в доме, похожем на тюрьму?

– Алистов тоже пытался сбежать?

– Нет, он большую часть времени пассивен. А Вы точно не из надзора?

– Я же показывал удостоверение, – возмутился следователь, разведя руками.

– Ладно, черт с ним. Хочу предупредить о последнем: пациент Алистов ворчлив и не приветлив и был таким с момента появления у нас. К слову, его прозвали «полковник», потому что ему никто не пишет, никто не навещает. Читали Ремарка? – с улыбкой подмигнул он.

Стараясь, на всякий случай не ударить лицом в грязь, Адлер ответил:

– Да, наверное, читал, – и быстро сменил тему. – Я думал, что полковник – это его настоящее звание.

– Насколько мне известно, он охранял по ночам табачный магазин до того, как стать инвалидом, так что очень сомневаюсь. В общем, если разговор не заладится – не расстраивайтесь.

Йозеф навязчиво откланялся и удалился. Адлер некоторое время рассматривал Алистова издалека, стараясь подобрать в голове подходящие для беседы слова. К общению с «маргинальным контингентом» он уже давно привык, а вот с полицейскими беседы давалось сложнее. Подойдя к старику, он понадеялся, что тот сам начнет разговор, но тщетно – тот, игнорируя присутствие постороннего, продолжал ласкать ранний цветок.

– Пан Алистов, – наконец-то сказал следователь. – Меня зовут Кристоф Адлер, я из полиции.

– Полиция? – удивился старик. – Я тоже когда-то работал в полиции. Эх, было время, – с тоской вздохнул он и уставился в небо. – Да и не во времени дело, а в манерах. Вот Вы, к примеру, знаете три основных элемента полицейской символики?

Следователь несколько секунд молчал, полагая, что старик просто бормочет вслух о чем-то своем, а потом понял, что вопрос адресовался ему. Он мысленно умчался в прошлое: обучение в академии, символика, образы, философия и этикет полицейского.

– Ручка, галстук, свисток, – неуверенно выдавил Адлер.

– Действительно, – подтвердил старик. – Фиксация правонарушения, презентабельный вид, предупреждение об опасности. Я помню, – и снова уставился вдаль.

– Пан Алистов, – прервал следователь его раздумья. – Я хочу спросить у Вас о Кареле Дворжаке и о похищениях 30-летней давности.

– Я помню это дело, – заметно оживился старик. – Жил по ночам под мостом человек. Карел – такой щупленький был, постоянно плакал на допросах, боялся, что его бить будут. А что Вы хотите узнать, молодой человек?

Адлер вдохнул поглубже, готовясь поведать о новой серии похищении, но Алистов его опередил.

– Он вернулся, да? – сказал старик.

– Верно, – насторожился следователь. – Откуда Вы знаете?

– Слежу за новостями. Кажется, около десяти человек пропало.

– Около десяти, – предпочел не уточнять Адлер.

– И Вы здесь по этому поводу? Так что ж Вы сразу не сказали?

– Извините, – ответил следвоатель, невольно закатив глаза. – Мы подозреваем кого-то по фамилии Дворжак, с именем, начинающимся на «Л.» Вы снимали у него отпечатки. Не помните, случайно, у Карела Дворжака не было родственников с таким именем? Может, Леонард, или Леонид, или… – он попытался вспомнить еще мужские имена на «Л», но в голову лезли только женские.

– Ладислав Дворжак, – сказал Алистов с поникшим лицом. – Его звали Ладислав Дворжак.

Адлер, точно сапер, старающийся не делать резких движений, медленно достал блокнот с ручкой.

– От Вас веет табаком, – сказал старик. – Я только на 50%